– Мне и самой интересно, чем вы занимаетесь. Должно быть, этой новой наукой психологией, я читала в одном журнале…
– …и вы им ответите с гордостью, что у вас поселился один из лучших криптозоологов в мире!
– Но если вы зоолог, почему тогда сказали, что вашим соседям нельзя держать мелких животных? – спросила Анфиса Ксаверьевна, еще не до конца понимая страшный смысл только что услышанного.
– Потому что крупные имеют дурную склонность их есть. Вот это поставьте сюда, – отвечал иностранец, не отрываясь от руководства переездом. – И я не зоолог, я криптозоолог.
– А это большая разница?
– Гигантская. Вы скоро убедитесь, когда она, попыхивая огнем и блестя чешуей, случайно заползет к вам в спальню. Книги в кабинет вон к тому шкафу, – продолжал командовать мальчиками сэр Бенедикт, проявляя при этом недюжинный педагогический талант. – И если ты еще раз засунешь в рот чучелу мантикоры палец, то хоть зубы ей почисти, что ли, а то ж как сдохла от отравления, никто так и не удосужился.
– Зачем вы меня пугаете, хотите, чтобы и тут вам отказали от квартиры? – возмутилась домовладелица, которой одновременно не хотелось лишаться и покоя, и выгодного жильца, но женщина пока не решила, что ей все-таки дороже.
– Хочу подготовить вас к рискам, связанным с моей профессией.
Анфиса Ксаверьевна обожгла его грозным взглядом, которого никак не ожидаешь от нежной блондинки, уперлась руками в бока и с мудростью, доступной немногим, решила проблему.
– Что ж, тогда и вы должны быть готовы к рискам, связанным с вашей профессией. За каждое животное, оказавшееся на втором этаже, на вас будет налагаться штраф в размере четверти суммы ежемесячной аренды.
– Мы так не договаривались! – отпрянул от нее Брут.
– Тогда самое время подписать договор.
Еще девчонкой Анфиса Ксаверьевна (тогда-то просто Анфиска Сарафанова) была бойкой на язык и могла так заговорить праздно зашедшего в тятенькину лавку покупателя, что несчастный выходил из ее дверей с ненужной ему штукой шерстяной материи и рулоном кружев.
Именно там оборотистая девица и познакомилась с будущим мужем, офицером Феликсом Рафаиловичем Любчиком, и уболтала справного красавца настолько, что тот вместо материи на шинель унес и из лавки, и из купеческого сословия саму Анфису. Правда, когда стала она офицерской женой, тут уж пришлось молчать – не дай бог что-нибудь неуместное скажешь.
Сейчас чутье подсказывало домовладелице, что с сэром Бенедиктом, несмотря на его рыцарское звание, слишком церемониться – себе во вред, ибо из рыцарского в нем пока была замечена только приставка перед именем, ну и, пожалуй, странная тяга к драконам, которые теперь глядели со множества фотографий, наводнивших дом. Иностранец то ли понимал по-русски хуже, чем говорил, то ли, что гораздо вероятнее, мнил себя большим оригиналом.