Артур Дент не имел об этом ни малейшего понятия.
Этот человек появился на Земле примерно за пятнадцать земных лет до описываемых событий и прилагал все усилия (весьма, надо сказать, успешно) к тому, чтобы ничем не выделяться среди местного населения. Например, все эти годы он притворялся безработным актером, что было достаточно правдоподобно.
Он допустил, однако, одну оплошность, уделив недостаточно внимания предварительным исследованиям. На основании собранной им информации он выбрал себе имя Форд Префект, решив, что оно не будет привлекать внимания.
Он был не очень высокого роста, имел яркие, но не особенно красивые черты лица. У него были жесткие рыжеватые, зачесанные назад волосы. Его кожа, казалось, была натянута от носа к затылку. В нем было что-то странное, хотя трудно было сказать, что именно. Возможно, он недостаточно часто моргал, и при разговоре с ним, даже недолгом, ваши глаза невольно начинали слезиться. Или может, его улыбка была немного шире, чем нужно, и у людей возникало ощущение, что он вот-вот бросится им на шею.
Друзья, которых он завел на Земле, считали его эксцентричным, но безобидным человеком, пьяницей со странными привычками. Например, он мог явиться без приглашения на университетскую вечеринку, напиться и начать глумиться над каким-нибудь присутствовавшим там астрофизиком до тех пор, пока его не вышвыривали за порог.
Иногда, в непонятной прострации, он, как загипнотизированный, смотрел в небо, пока кто-нибудь не спрашивал его, что он делает. Он виновато вздрагивал, затем, успокоившись, усмехался.
— Да так, высматриваю летающие тарелки, — шутил он, и все смеялись и спрашивали, какие именно летающие тарелки он надеется увидеть.
— Зеленые! — отвечал он ехидно и бешено хохотал, а затем бросался к ближайшему бару и начинал угощать всех напропалую.
Как правило, такие вечера кончались плохо. Форд напивался до одури, затаскивал в угол какую-нибудь девушку и невнятно пытался втолковать ей, что на самом деле цвет летающих тарелок большого значения не имеет. После этого он ковылял на полусогнутых по ночной улице и спрашивал у полицейских, как добраться до Бетельгейзе. Полицейские обычно говорили ему что-нибудь вроде:
— А не пора ли вам домой, сэр?
— Давно пора, дружище, давно пора, — неизменно отвечал в таких случаях Форд.
В действительности же, глядя отрешенно в ночное небо, он высматривал там любую, какую угодно летающую тарелку. Он говорил «зеленые» лишь потому, что космические коммивояжеры с Бетельгейзе были обычно зелеными.
Форд Префект в отчаянии ждал хоть какой-нибудь летающей тарелки, потому что пятнадцать лет — это слишком долго для любой планеты, а тем более для такой умопомрачительно скучной, как Земля.