Господи, но почему же такое страшное похмелье? Он подошел к зеркалу на дверце шкафа и высунул язык. «Желтый», — подумал он. В его голове, ища, с чем ассоциироваться, мелькнуло слово «желтый».
Через пятнадцать секунд он лежал во дворе перед большим желтым бульдозером, двигавшимся по его садовой дорожке.
Мистер Л. Проссер был, как говорят, всего лишь человеком. Другими словами, он был основанной на углероде двуногой формой жизни, произошедшей от обезьян. Конкретнее: он был сорокалетним толстяком со скверным характером и работал в муниципалитете. Очень интересно то, что, хотя он об этом и не знал, он был прямым потомком Чингисхана по мужской линии. Впрочем, многие поколения и смешения рас так перепутали его гены, что у него не осталось никаких монголоидных черт, и единственными напоминаниями о могущественном предке мистера Проссера были ярко выраженное пузо и любовь к меховым шапкам.
Он ни в коей мере не был великим воином, напротив, он был нервным и озабоченным человеком. Сегодня он был особенно озабочен тем, что у него серьезно не заладилась работа — проследить за тем, чтобы дом Артура Дента был снесен до конца дня.
— Бросьте, мистер Дент, — говорил он. — Вы прекрасно знаете, что ничего не добьетесь. Не будете же вы бесконечно лежать перед бульдозером. — Он попытался гневно сверкнуть глазами, но не сумел.
Артур лежал в грязи, и она издевательски хлюпала на мистера Проссера.
— А может, буду? — сказал он с вызовом. — Посмотрим, кто дольше выдержит.
— Боюсь, это ни к чему не приведет, — сказал мистер Проссер и сдвинул меховую шапку с макушки на затылок. — Здесь должны построить скоростную трассу… и обязательно построят!
— Впервые об этом слышу, — ответил Артур. — Зачем?
Мистер Проссер хотел было погрозить ему пальцем, но смутился и не стал.
— Как зачем? — сказал он. — Это же скоростная трасса! Их везде строят.
Скоростные трассы — это приспособления, которые позволяют людям очень быстро двигаться из пункта А в пункт Б, не мешая людям, которые очень быстро движутся из пункта Б в пункт А. Люди же, живущие в пункте В, находящемся между ними, часто удивляются, чем так хорош пункт А, что люди из пункта Б так туда стремятся, и наоборот. Они бы не возражали, если бы люди раз и навсегда решили для себя, где же им все-таки лучше.
А вот мистеру Проссеру хотелось быть в точке Г. У этой точки Г не было конкретных координат. Это могло быть любое удобное место вдали от точек А, Б и В. Он бы хотел иметь в точке Г уютный домик с дверью, украшенной топориками, и приятно проводить время в точке Д, которая представляла бы собой ближайший к точке Г паб. Вообще-то, его жена хотела бы, чтобы на двери были розы, но он предпочитал топорики. Он и сам не знал, почему, просто топорики нравились ему больше.