Галик фыркнул, но продолжать не стал.
– Одно понятно, – вздохнула Тыча, – к детям его подпускать нельзя. Родители жаловались, что Дафна полночи уснуть не могла, раз сто просила рассказать про Колобка и Булочку.
– Галактион, – Тыча наконец подняла глаза на подсудимого. – Напомни мне, пожалуйста, наше единственное правило.
– Так вы сами его… – начал было Галик, но Тыча повысила голос:
– Напомни. Пожалуйста.
– «Взрослый человек свободен совершать любые поступки, пока это не ограничивает свободу другого», – с издевкой продекламировал Галик.
– Правильно, – кивнула Тыча. – Теперь по пунктам. Ты взрослый?
– Взрослее некоторых!
– Ты совершеннолетний? – Тыча спрашивала так, что даже Галик ослабил напор.
– Через три года буду, – пожал он плечами. – Но что это…
– Ты ограничил свободу уважаемого Бенедикта? – продолжила Тыча.
– Да ничего я не ограничил! – возмутился Галик. – Он хотел помереть, так и помирал бы!
– И тебя за собой потянуть?! – вскинулся Беня. – Я знаю, ты меня не любишь! Вы все меня презираете! Помолчи, Тыча, я на проводах наслушался! Да, я не тихий и ласковый, как твоя мать! Не забавник, как Седой… был! Но я не убийца, понял!
Беня закашлялся.
Повисла неловкая пауза.
– И с детьми тоже нехорошо получилось, – добавил кто-то. – Нельзя так с маленькими…
– В общем, так, – заключила Тыча. – Ты нарушил наше единственное правило. Поэтому в ближайшее время ты…
Яна затаила дыхание, Фриц подался вперед.
– …будешь работать в библиотеке и архивах. Там давно пора навести порядок. Все согласны?
Народ загалдел, и никто не заметил, как Тыча подмигнула Яне.
* * *
Теперь каждое утро Фриц или Яна отводили Галика к месту заточения, а вечером забирали домой. Ему запретили выходить из библиотеки и с кем-либо встречаться. Днем Галику полагалось работать, то есть приводить в порядок старое заброшенное помещение.
В обед кто-нибудь приносил ему еду и убегал – не пообщаешься.
Первую неделю Галику было сложно одному, а на второй он уже был готов выть волком. Несколько раз собирался пойти извиняться. Останавливало только то, что он представлял себе довольное лицо Бени и часовые нравоучения, которые последуют за его возвращением в мир.
Библиотека, то есть старое нежилое бунгало с огромной верандой, увитой виноградом, было полностью забито пыльными коробками, зато стояло на берегу моря.
Галик лежал на продавленном диване на веранде, смотрел на море и страдал. Начать работать даже не приходило ему в голову.
Но в один прекрасный день Галик пнул ногой одну из коробок, и из нее вывалилась пачка ведомостей. Он начал запихивать их внутрь и с интересом увидел, что это меню на каждый день столетней давности. Тогда на Острове жили четыреста сорок восемь человек и ели они совсем другую еду! От названий блюд веяло пафосом, и совсем не было того, что дети называли «вкусняшками», зато за каждым обедом подавали вино.