Вечером они сидели рядом и хвастались своими находками. Галик обнаружил что-то вроде заметок психолога, которые писались во времена молодости Бени и Тычи. Галик с Виллисой вслух читали про знакомых и покатывались со смеху.
Виллиса еще нашла расчеты для самоходной кареты двухсотлетней давности и восхищалась, как все точно и продуманно составлено. Она даже загорелась ее построить.
За окном шумело море. Волосы Виллисы падали на чертежы. Галик был счастлив.
* * *
Еще через неделю Виллиса почти переехала в библиотеку. Она рассказала всем, что ей нужно время для важных расчетов, попросила ее не трогать и даже съехала от домашних в отдельное бунгало. Честно являлась на завтрак и ужин, ходила, демонстративно обложившись тетрадями, исписанными интегральными закорючками.
– А что ты скажешь потом? – беспокоился за девушку Галик. – Когда спросят, что ты делала все это время?
– Скажу, что мои расчеты не подтвердились, – пожала плечами Виллиса. – Все равно никто даже близко не понимает, о чем я говорю.
Галик еще никогда не был так счастлив. С Виллисой хорошо было все: читать вслух, решать задачи, конструировать зубчато-ременную передачу, смотреть на море, мыть пол, любоваться тем, как она строчит что-то в своей тетрадке, молчать рядом.
Виллиса была той, о ком он думал, засыпая, о ком вспоминал, просыпаясь, и кого видел во сне. Он начинал скучать в тот момент, когда за ней зарывалась дверь, и переставал, только когда она приходила.
Однажды Виллиса задержалась на два часа, и Галик от беспокойства чуть не сошел с ума. Он уже собрался бежать к людям, но, к счастью, Виллиса появилась.
– Бабушка читала мне лекцию, – мрачно сказала она. – О том, что я слишком много работаю, а девушка в моем возрасте должна не над математикой сидеть, а гулять с молодыми людьми.
Галик замер. Мысль о том, что Виллиса может гулять с какими-то молодыми людьми, ни разу не приходила ему в голову.
– Ты же не будешь этого делать? – спросил он.
И не узнал своего голоса. Виллиса посмотрела на него хмуро:
– Они глупые, – мрачно казала она.
Весь день Галик не находил себе места. Ему не сиделось, не стоялось и не лежалось. Виллиса же как ни в чем не бывало строчила что-то в своей тетрадке. От безысходности Галик пошел разбирать очередной завал коробок и нашел огромный, толстенный парадный фотоальбом, где были тщательно задокументированы все свадьбы Острова примерно вековой давности.
Через час Виллиса застала его листающим альбом на полу.
– О, какие смешные платья, – заулыбалась она. – О! А вон Тыча на заднем плане, видишь?
Галик никогда не признал бы Тычу в этой хохочущей девушке.