Тыча замолчала. Яна не знала, что сказать.
– С тех пор Беня ничего не пишет, только переделывает старые сказки. И вообще совсем не похож на себя прежнего.
Некоторое время Яна и Тыча молча смотрели на море.
– Несколько лет после истории с Беней люди пребывали в шоке. О Портале старались не упоминать. Страшно было вспоминать. И Беню жалели. Он каждый Новый год рыдал, бился в истерике, приходилось его держать, отпаивать чаем… Мы придумали целый ритуал, чтобы его отвлечь. Начиналось-то все с того, что Беня сказки рассказывал. Это потом вечер перерос в большой концерт и выставку достижений. И как-то мы с Седым заметили, что люди стали забывать про Портал. Нам показалось, что это отлично – ведь он ломает людей, разрушает судьбы. Уходили единицы, и мы про них ничего не знаем. А страдали те, кто остался. И тогда мы придумали легенду о Санте, запретили всем выходить из дома в новогоднюю ночь. С тех пор мы жили спокойно и счастливо.
Монотонный плеск прибоя и размеренный голос Тычи погрузили Яну в транс. Тыча заметила это и тихонько засмеялась:
– Не спать! Ты хоть помнишь, что до Нового года три дня осталось?
– Помню, – соврала Яна.
– И что ты будешь показывать на елке?
– Ой, – Яна поняла, что весь год носилась с сыном, а про ежегодный отчет о проделанной работе и забыла.
– Сделай что-нибудь такое… умиротворяющее, – посоветовала Тыча. – Нервный был год.
Яна шла домой и думала, какая Тыча все-таки умная. Заодно вспомнила второй этап испытаний, когда она была травницей. Лучшей травницей того мира. И поняла, что знает, как сделать такое успокаивающее зелье, чтобы у Галика даже мысли не возникло шагнуть в Портал.
* * *
В тот же вечер Галик вышел из своего заточения. Объяснялось это просто: утром он обнаружил под дверью красиво нарисованный график, который ежегодно горбился на одной и той же дате.
К графику прилагалась записка. «Я досчитала то, что мы начали той ночью, я подумала, что тебе может быть интересно».
– Новый год? – удивился Галик.
Он уселся думать, что может значить этот странный горб, но ему очень не хватало Виллисы, ее подсказок, ее умения выбивать правду из сухих цифр, ее ироничных вопросов. Пойти к ней и завести разговор? Галик скорее отгрыз бы себе палец.
Можно спросить у свидетелей, но у кого? Старожилов осталось совсем немного. Толстый Роджер ни с кем не разговаривает, к Бене соваться страшно, к Тыче тем более.
От отчаяния Галактион попытался, как Виллиса, систематизировать данные.
Он взял большой лист бумаги, нарисовал на нем ось времени и поставил две точки: «73 года назад» и «Сейчас». Записал под первой точкой: «Перестали пропадать люди». Порылся в памяти и добавил: «Пропала Мила».