– Густота «грибницы» такая, – продолжил он, – что можно специально не целиться. Куда бы ни воткнул электрод – ты уже в сети.
Фриц нажал на сенсор небольшого генератора, от которого и шел один из проводов. Только сейчас Яна увидела, что второй провод подсоединен к осциллографу. На экране осциллографа появилась устойчивая синусоида.
– Распределенная коммуникационная система! – обрадовался один из инженеров.
– Ага! – довольно улыбнулся Фриц. – И очень надежная.
С этими словами он взял кувалду и шарахнул по краю пласта породы. По пласту пошли трещины, большой кусок отвалился. Сигнал на осциллографе почти не изменился.
Яна не поняла, кто первым начал аплодировать. Может быть, и она.
– Тихо! Тихо! – замахал руками счастливый Фриц. – Да, теперь у нас есть универсальная система передачи сигнала. Теоретически. Но…
Он посерьезнел и сделал драматическую паузу.
Впрочем, радиотехник не выдержал:
– Нужны испытания в поле. То есть в пещерах. А для этого прототипы приемопередатчиков. Связь же симплексная?
Яна слушала птичий язык инженеров и старалась изо всех сил радоваться.
Но какое-то нехорошее предчувствие ей мешало.
Дневник Яны
141-й день.
Эксперимент решили поставить масштабный. Первый узел связи – рядом с входом в наш нынешний дом, второй узел – в будущем Новом Городе. Фриц предпринял все возможные предосторожности, триста раз предупредил, что при любых проблемах нужно подать сигнал тревоги и прекратить испытания. Даже предусмотрел несколько больших красных кнопок, связанных в одну систему оповещения – тут же посыпались шуточки про ядерный чемоданчик.
По плану инженеры должны были подключиться к «грибнице», отправить сигнал настройки и провести небольшой телефонный разговор.
Я стояла за спиной Фрица, когда он осторожно воткнул щуп в стену.
И нажал на кнопку включения импульсного генератора.
Мы потом анализировали видеозапись: между включением напряжения и аварийной остановкой прошло около полусекунды. Сразу несколько ладоней ударили по большим красным кнопкам, посылая сигнал тревоги. Фриц еще не успел убрать руку от панели управления, поэтому среагировал моментально.
Но мне показалось, что за эти полсекунды я прожила жизнь. Очень плохую, полную потерь и ужасов.
Варя снова привлекла меня, чтобы записывать показания свидетелей. На сей раз свидетелями стали все члены команды. Даже те, кто находился в разведке на поверхности.
Рассказывали разное. Кого-то охватил безотчетный ужас. Кому-то показалось, что он задыхается. Кто-то бросился бежать, не понимая куда и зачем. Некоторые категорически отказывались рассказывать о своих ощущениях.