Закончив приготовления, Игорь выехал из сарая, прикрыл ворота и, прокатившись по переулку, выкатил на главную улицу. Остановившись у высокого крыльца гостиницы, прикрутил подачу топлива, выставляя форсунки на подогрев. После этого дал короткий свисток, вызывая товарищей. Ну и заодно сбросил давление, чтобы не слушать выматывающую песнь клапана.
Вскоре из дверей появились девушки, нагруженные и поминающие недобрым словом всяких бездельников. Григорий вышел с куда более серьезной поклажей. У него помимо дополнительных вещей еще и пулемет с запасными коробками лент. Он остановился, прищурившись, посмотрел на все еще низкое солнце. С наслаждением вздохнул и глянул на Игоря. Хорошо ему! Вот как хорошо!
– Готовы? – задал риторический вопрос вернувшийся Хлебников.
Обошел «Ниву» и забросил в багажный отдел, где уже лежали их рюкзаки, небольшой мешок. Помнится, Кривошеев попенял горе-посланникам, что те не озаботились какими-нибудь сладостями для детей. Вот и восполняют недостаток. Сбросились, чтобы побаловать детвору. Надолго им этого, разумеется, не хватит. Но с другой стороны, если каждый день, то это уже еда получается, а не лакомство.
– А сам не видишь? – съязвила Попова.
– Ох, Настенька, Настенька, и чего тебе не хватает? Вон твой кавалер доволен жизнью и полон сил, а ты…
При этом Замок кивнул в сторону Ворота, который уже закрепил на дуге пулемет и с помощью подруги застегивал на себе ремни подвесной. Одет он в теплый овчинный комбинезон, а это серьезно сковывает движения, так что помощь никак не помешает.
– А я не нанималась носить рюкзаки за разными бездельниками, – закончив возиться с ремнем, ответила девушка.
– Злая ты, – опускаясь на переднее сиденье, резюмировал безопасник.
К этому моменту предохранительный клапан возвестил о том, что максимальное давление набрано, и Игорь тронулся с места. Любопытных и без того хватало, а как только он покатил по улице, так людей стало еще больше. Народ потянулся и из лавок. В основном материковые аборигены. Островитян-то особо локомобилями не удивить. Их образцы пусть и отличает грубость форм и громоздкость, но все же. А вот для местных это диво дивное.
– Игорек, ты помнишь мужиков, что вчера на нас пялились? – поинтересовалась Настя.
– И?
– Я поднялась, как только заиграл горн этих пионеров, – намекая на побудку гарнизона, начала пояснять она. – Подошла к окну и вижу, четверо всадников от гостиницы отъезжают. Среди них те двое. Тот, что вроде как за старшего, оглянулся и посмотрел на наши окна. Улыбка его мне совсем не понравилась. Как только ворота открылись, так они и выскочили наружу.