— А можно?
— Мамы могут заругаться. Но мы чуть-чуть, чтобы они не заметили.
— Вот почему они всегда ругаются? Мы уже взрослые — нам по одиннадцать лет! Мы сами знаем, что хорошо и что плохо.
Подбадривая друг дружку, девочки накрасились сами и взялись за Риму.
Тереза немного схитрила и не рассказала подружке, что подарок она получила за предупреждение Стаха.
Её не жених, но… а может, всё-таки жених, раз к ней пришло про него видение… в общем, он прислал ей подарок и письмо, в котором просил, чтобы Стеша одевалась красиво, носила драгоценности и красилась, однако в меру и только по важным случаям. А то медведик Стах может счесть куклу вертихвосткой.
Вот хороший человек барон, подарки посылает прекрасные, даже играть немного умеет, но ведь того не понимает, что мишка не обидится.
Мальчику всегда должно быть приятно, когда его подружка красивее всех одета. Ей самой, когда станет выезжать, придётся серьёзно заниматься нарядами. Тем более, если будет встречаться с женихом. Вот только не понятно с каким.
Буквально сегодня ночью ей приснился новый сон. В нём, на развеивании праха тёти Несты, она познакомилась с каким-то пухленьким симпатичным молодым человеком, судя по форме статским чином, а судя по гильдейскому жетону — волшебником. В нём нет блеска Стаха, зато он такой уютный, домашний и робкий. Смотрел на неё, почти как на взрослую. Надо будет у мамы спросить кто это.
Тётю Несту жалко, она скоро умрёт, но старенькие часто умирают. А после её смерти отношения с соседями улучшатся, и не нужно будет выходить замуж за этого наглого задаваку и вруна — барона Аморе Бальдассаре.
Великогерцогская чета
В детской комнате, над колыбелью со спящим младенцем стояли счастливые родители. Хотя особой радости они не проявляли. Мама смотрела насуплено и куталась в тёплый платок, а отец казался усталым, но просветлённым, как будто сбросившим с себя тяжкий груз многих забот.
— Хорошенький такой, — вздохнул папа. — Крепенький бутузик. Нашим понравился. Ты как себя чувствуешь?
— Нормально.
— И что теперь делать будешь? В своё герцогство поедешь? Или в Красном Дворце поселишься? А может со мной останешься?
— Не знаю. Право, не знаю. Пойдём на балкон, поговорим.
— Ветер сильный — простудишься. Лучше пошли в мой кабинет, там ни твои, ни мои точно не подслушают.
Переложив заботы о малыше сразу возникшим нянькам, пара удалилась в личный кабинет герцога. Единственное место в замке, где стены и обе двери были обиты панелями из пробкового дерева.
Лаура присела на диван, а Эдмунд медленно ходил по комнате.
— Первый раз мы с тобой вдвоём, после твоего “отбытия в Зеленоземье на встречу с подданными”. Кстати, хорошо придумала. Не было умаления ни моего, ни твоего достоинства.