Подошли близко и, сделав страшные глаза, сказали:
— Слышь, Седой, деньги отдавай.
Олег не растерялся. Встал в бойцовскую стойку, залез в карман:
— Я сейчас достану нож. И каждого, кто приблизится, «попишу».
Он ни за что не отдал бы деньги, которые могли спасти от голода его и мать!
И шпана отступила. Они увидели маленького волчонка, который зарежет и перекалечит всех, кто приблизится, или устроит крик на всю «барахолку». Нет, такой денег не отдаст!
С той поры Олег частенько выходил на рынок по просьбе соседа. И приносил маме что-нибудь съестное, какие-нибудь подарки.
…В последний день своей жизни, в городе Ростове, когда ему уже было 86, Олег отправился на рынок. День был выходной, цирк не работал.
Ростовский рынок — это, конечно, не «Привоз», но тоже очень сытное место, богатое всякой снедью. Ростовчане — люди доброжелательные. Олег Константинович удивлялся: «Я не работал в Ростове сорок лет. Тем, кто меня видел в детстве, сегодня уже за пятьдесят. Но они меня знают и помнят».
Его действительно узнавали на улицах. Дарили цветы. То же произошло и на рынке. Люди узнали его и перестали торговать. Окружили толпой. Кто-то принес ему рыбу, кто-то вареных раков, кто-то стаканчик домашнего вина. Олег был на вершине счастья, он радовался вниманию, простой еде, простому доброму отношению. А это ведь и есть настоящее признание. Люди с открытым сердцем, с открытой душой угощали великого артиста тем, что имели.
Абсолютно счастливым он пришел домой, вкусно поужинал, сел в кресло перед телевизором, закрыл глаза и… умер. Просто уснул и умер. Так уходят только люди, поцелованные Богом.
Вы никогда не замечали, как сходятся первый раз во дворе незнакомые мальчишки? Уже после нескольких первых вопросов сразу становятся друзьями-товарищами: вместе играют, спорят, кричат.
— Привет! Откуда сам? Из Ясенева! Какие у тебя кроссовки классные! Играть будешь?
И это всё!
Сегодня они спрашивают про кроссовки. А много лет назад диалог был несколько другим:
— Здоро́во! Работаешь — учишься? Учишься? Где? В цирковом? Здо́рово! А сколько вам там хлеба по карточке отоваривают? О-о! Талон усиленного питания, как физкультурникам!!!
Тогда, в сорок пятом, никто бы не удивился, что лишних сто граммов хлеба могут кардинально повернуть жизнь человека. Не удивились бы и бывшие блокадники тому, что, например, прирожденный слесарь ради еды оставляет любимую профессию и вдруг становится… эквилибристом. Это странно звучит сегодня. А для тех, кто ставил знак равенства между словом «голод» и «смерть», — этот выбор абсолютно ясен.