Интимные отношения со Стефанией стали в Андрея едва ли не библиографической редкостью. Орос уже давно заметил, что когда он обращается к жене с предложением об интимной связи, та кривиться так ужасно, будто он предлагает ей лечь с ним в гроб. А когда уже избежать этого ей никак не удается, говорит: только давай побыстрее. Но ей всего лишь сорок лет! «Господи, что случилось с нашей любовью? — думал Андрей. — Может, она ревнует меня к неумолимому времени?» В своих сорок Стефания расплылась, потеряла стройность и вкус к жизни. Когда-то настоящая красавица, теперь она выглядела как бабушка. «А я остался таким же высоким и стройным, как и в юности. Фигура, благодаря спортивным упражнениям, даже лучше стала. И волосы у Стефании почти все седые, а у меня так и не появилось ни одного седого волоска. Это генетическое. У моего отца седых волос не было почти до самой смерти. И хотя я неоднократно убеждал жену в том, что люблю ее такой, как есть, она, вероятно, не верит. Да и действительно, в Стефании теперь трудно узнать ту милую девушку, в которую я влюбился с первого взгляда. А ей, по-видимому, достаточно глянуть в зеркало, чтобы увидеть, что я неискренен. И эти женщины-вдовы — это будто протест против безжалостной природы, это будто фон, в тени которого она чувствует себя лучше их, красивей и младше. Если бы я стал инвалидом на тележке, она бы, наверно, опять меня полюбила, всячески пестовала бы и оберегала. А раз я здоров и молод и телом, и душой, то и будто проклят для нее».
— Ну что задумался, Андрей? — спросила Стефания. — Уже придумал, как нам выпутаться из этой ситуации?
— Да что там думать. У нас пока еще минимум информации. Нужно ехать в Киев и встречаться с кредиторами сына. Карты к добру никого и никогда не доводили. Не понимаю, как можно быть таким болваном, чтобы оказаться в подобной ситуации, — спокойно, как всегда, взглянул Орос на сына.
— У нас сын хороший, — опять погладила по голове Юрка Стефания. — Вон у соседей сын вообще законченный наркоман. Деньги у родителей постоянно выдуривает.
— Выдуривает? — улыбнулся Орос. — Это сколько же он выдурил? Десять-двадцять гривен? А наш дурак сразу 500 тысяч. И смею напомнить — не гривен, долларов.
— Что ты опять начинаешь, — «закудахтала» жена. — Разве не видишь, в каком состоянии ребенок? На нем же лица нет.
— С лицом у него все в порядке, — опять улыбнулся Андрей. — Еще какой красавчик. А вот с головой действительно большие проблемы.
— Весь в тебя.
— Ты красоту имеешь в виду?
— И то и другое.
— Ну, достаточно глупости городить. Юрко, где я смогу найти этих людей, которым ты проиграл деньги?