На соседней с Площадью Европейской площади возвышался строительный кран. Красивое место для меткого выстрела, но Рамирес — не самоубийца. Незаметно скрыться оттуда невозможно. Да и в кабине крановщика будет сидеть наш человек. «А может Рамиреса в Украине и нет вовсе? — думал Орос. — Может это просто какая-то провокация, буря в стакане воды? Не думаю. Украинская диаспора в такие игры не играет. Численностью она даже больше китайской или итальянской. Во многих странах мира представители нашей диаспоры уже проникли фактически во все области государственной жизни, что дает незаурядную возможность владеть бесценнейшей в наше времени вещью — информацией. И если бы Украина наконец научилась системно и систематически использовать собственную диаспору, как это делает, например, Израиль, украинские спецслужбы составили бы реальную конкуренцию и американским, и тем же израильским. Так думал Андрей Орос — интеллектуальный снайпер с университетским образованием, который и в этом смысле составлял реальную конкуренцию Хосе Рамиресу.
Еще студентом факультета социологии и психологии, Орос занял третье место на зимних олимпийских играх по биатлону, где оказался наилучшим стрелком, но при этом много очков потерял через недостатки в лыжной подготовке. Для снайпера быть хорошим лыжником не обязательно, а вот обладать железными нервами и соколиным глазом — просто необходимо. Именно эта способность, а еще высокий интеллект и внутренняя самоироничность, очень помогали Андрею в его работе. Он вспомнил случай со своей племянницей, дочерью родной сестры жены — очень веселой и красивой девушкой, студенткой факультета внутреннего туризма и рекреации. Некоторое время она подрабатывала ночным портье в одной небольшой, но очень «крутой» гостинице на Подоле. Именно тогда началась русско-грузинская война, и один из гостей гостиницы — москвич, ехидно улыбаясь, обратился к киевлянке с репликой, что-то типа: ну что, готовьтесь, поедете медсестрами в Грузию. Племянница Ороса отреагировала мгновенно: «Мы, возможно, и поедем туда, но не медсестрами, а снайперами, и будем отстреливать вашим солдатам яйца». Улыбка сразу исчезла с лица россиянина, и он спешно ретировался.
По окончании университета, Андрей, не имея ни работы, ни жилья в Киеве, согласился на предложение «попробовать себя в правоохранительных органах». С того времени он получил офицерское звание и квартиру, женился и родил с женой сына и дочь. С сыном отношения никогда не были душевными, тот с самого детства был маминым сынком. Жена же постепенно отдалялась, хотя он ее никогда не предавал, даже имея для этого, как говорил один его коллега, «все объективные и субъективные возможности». Единственной радостью Ороса стала его дочь Марьяна. Она была его утехой и гордостью. Андрей помнил каждый ее поступок, каждое сказанное слово, согретое добротой и любовью, и, как ему казалось, преисполненное глубоким содержанием, а также непостижимой внутренней силой. Каждую свободную минуту он проводил с дочкой, любуясь ее детской непосредственностью и уже с детства грациозной красотой, которая в будущем обещала перерасти в редкую женскую. Или же пытаясь найти, иногда с трудностями, ответ на ее часто необычные вопросы. Андрей охотно еще из младенчества учил дочку английскому языку, игре в теннис, плаванью и даже основам рукопашного боя. Жена воспринимала искреннюю приязнь, дружбу и любовь отца к дочке ревниво, пытаясь высмеять их преданность друг дружке.