Сквозь густые ветви ели он мог бы разглядеть тех, кто жил на чердаке под крышей леса. И, наверное, в страхе поспешил бы куда-нибудь спрятаться, потому что жили здесь все больше хищные птицы: здесь были гнезда ястребов и соколов.
Но водолюб ни о чем не думал и хотел только одного: поскорее найти воду. И он опять попробовал разнять крылья.
Оттого ли, что боль в спине от удара черныша теперь прошла, оттого ли, что здоррово потрепала его хвостом белка, - только вдруг спина его как бы развалилась пополам и над ней приподнялись два бронированных корыта дном вверх. Это было все, что требовалось; после этого ему уже ничего не стоило поднять и расправить длинные мягкмие нежные крылышки, сложенные под жесткими верхними. Жук привел их в движение; они часто-часто задрожали; послышалось жужжанье, - все громче и гуще, - он поднялся на задние ноги и так - стоймя - полетел. Верхние жесткие крылья остались неподвижными, как невсущие плоскости самолета; нижние работали, как два мотора.
Водолюб поднялся над крышей леса, - сразу же вдали, за опушкой, даже его близорукие глаза заметили слепящий блеск воды. И он направил в ту сторону свой полет.
Он летел быстро и прямо, как камешек, брошенный сильной рукой. Лес под ним уходил назад и вот уже кончился. Впереди были только отдельные деревья, дорога, телеграфные столлбы и за ними блестела вода - пруд. Еще минута - и он будет опять в воде, избавится от всех напастей. Но, на беду себе, он так громко жужжал крыльями в полете...
Сидевший спиной к нему на телеграфном столбе небольшой длиннохвостый сокол услышал приближающийся звук - и обернулся.
Это был сокол - специалист по ловле мышей и насекомых: рыжая, в черныхы и светлых полосах-крапинах пустельга. Она отлично умела хватать на лету кузнечиков, стрекоз, жуков. Она увидела водолюба, легко снялась и стрелой понеслась в погоню за ним.
Пустельга настигла водолюба, когда он был уже над берегом пруда и стал снижаться.
Он почувствовал только, что кто-то схватил его сзади в пасть, и крылья его перестали работать: моторы выключились, несущие плоскости сами собой сложились.
А пустельга почувствовала невыносимую боль во рту: острые шипы задних ног жука пронзили ей насквозь язык.
Вскрикнул от боли, пустельга выпустила жука из клюва.
Водолюб не успел расправить крлья и камешком полетел вниз.
Упади он на твердую землю, - он разлетелся бы на куски. Но он с разлету угодил в воду и мягко погрузился до половины ее глубины. Заработал ногами и плавно опустился на дно.