— Пусти, — попыталась вырваться я.
Он только сильнее сжал предплечье:
— Я никогда не считал тебя шлюхой.
— Что, опыта маловато?
— И у нас был хороший секс, даже слишком хороший.
— И поэтому ты выставил меня вон? — зачем я это сказала?
— Ты сама ушла.
Что?! Я снова попыталась вырваться:
— Вот именно. Пусти, всё кончено.
— Зачем ты вернула вещи?
— Я сказала, что верну их, когда всё закончится.
— А я сказал тебе закрыть рот.
И всё ты помнишь!
— Тогда я его и закрыла, а сейчас ты больше не можешь мне приказывать. Пусти, ты делаешь мне больно.
Он улыбнулся. Что он сделал?!
— Делаю больно? Там, в Клубе, ты терпела и не такое, а сейчас делаю больно?
— Там в Клубе я знала, ради чего терплю, а сейчас…
— И ради чего ты терпела? — перебил он.
Я захлопнула свой болтливый рот и снова дёрнулась.
— Ради чего? — повторил он, я молчала. — Снова оглохла, лиса?
— Не называй меня так! Я больше не лиса.
— Нет, лиса. Всегда ею будешь: моей лисой.
Ну, снова здорово! Вот и пойми этих мужчин. Сначала прогоняет, а потом…
— Так ради чего?
— А ради чего ты прогнал меня? — спросила я.
— Я не прогонял, ты сама ушла.
Что? Так это я во всём виновата?
— Сама ушла? Ты захотел, чтобы я сказала «Красный». А я еще не совсем потеряла самоуважение, что бы быть там, где меня не хотят видеть.
— Я хотел тебя видеть.
— Ты несешь полный бред! Ты сам понимаешь логику своих слов?
— Конечно, — ответил мужчина. — Все просто: ты должна научиться говорить «Красный».
— Но ведь не так!
— А как, Джени? Ты терпишь до последнего, заходишь за свои границы. Я лишь показал тебе, что может случиться, если ты не научишься говорить «Красный». Когда тебе чего-то не хочется, когда тебе больно и неприятно, ты должна останавливать своего верхнего.
Я окончательно запуталась в его мотивах и действиях:
— Всё я устала. Эта какая-то психбольница, и у меня разболелась голова. Подведём итог и разойдемся. Я сказала «Красный», и мы больше не в отношениях, мы расстались, и не важно, из-за чего. Ты не считаешь меня шлюхой, но я не возьму твои вещи…
— Они твои.
— Не перебивай меня! Пожалуйста. Я не возьму эти вещи, чьими бы они не были. На этом всё. Расходимся.
Он молчал, и мне показалось, в его глазах я увидела грусть. Я отринула эти мысли и уже собралась уйти, но мужчина удержал меня за руку:
— В тебе есть зачатки настоящего сабмиссива, Дженнифер. Ты не должна из-за меня уходить из Темы. В Клубе много свободных доминантов и, уверен, многие из них захотят стать твоим верхним.
Он ополоумел, что ли?! Ноги моей больше не будет в том Клубе!
— Спасибо, я учту, — сказала я только, чтобы ни вступать в еще один спор.