И что этот мужчина вообще нашёл во мне? Полную свою противоположность?
— Удовлетворила своё любопытство? — спросил он.
А ты своё?! Я опустила глаза и призналась:
— Да, Сэр.
— Подойди.
Я сделала несколько шагов и остановилась в метре от него.
— Ближе, саба, — приказал он.
Куда уж ближе, на тебя залезть что ли? Я придвинулась ещё и нервно сжала кулаки, моя грудь как раз находилась на уровне его глаз.
— Ты помнишь про своё наказание?
Про какое из двух, хотела спросить я, но сдержалась.
— Да, Сэр.
— Повтори.
— Восемь ударов.
— Хорошо. Ложись, — сказал он и откинулся на спинку дивана.
Я замерла на мгновенье, вспоминая, как грациозно это проделала Одри, и расстроилась — у меня так никогда не получится. Я медленно стала справа от его ног и наклонилась вперёд, упираясь руками в диван, а потом легла животом на его колени. Руки поджала под грудь. Он достал мои руки из-под меня и опустил их вниз к полу. Теперь понятно, зачем такая поза — ужасно неудобно и неустойчиво, а у него полный обзор и контроль.
— Удобно?
Ещё и издевается! Я чуть подвинулась вперёд, удобнее разместив живот и руки.
— Да, Сэр.
— Ты помнишь, что надо считать?
Конечно, помню эту унизительную процедуру. А если не буду считать? Я решила проверить границы дозволенного:
— Я помню, Сэр. Но что если я не стану этого делать?
— Тогда я могу сбиться со счёта.
Ясно, будет меня наказывать, пока не начну считать. Железобетонные границы с колючей проволокой и током.
— Я поняла, Сэр.
Он опустил свою руку на мою ягодицу и погладил кожу, а потом неожиданно ударил. Я дернулась, но совсем не от боли и сказала:
— Раз.
Снова удар, немного сильнее.
— Два.
Третий и четвертый был почти одновременно, и поэтому показались, гораздо ощутимее.
— Три и четыре, — немного тише сказа я, прислушиваясь к ощущениям в ноющих ягодицах. Терпимо.
Пятый удар был сильным с какой-то оттяжкой.
— Только считай, — последовал его приказ.
А я что делаю! Или своё «Терпимо» произнесла вслух? Он еще раз ударил и я сказала:
— Шесть.
— Ты не умеешь считать, Дженифер? После четырёх идет пять.
Что?! Так не честно! Но пока я возмущенно думала об этом, он снова ударил. Я быстро произнесла:
— Пять, — соображай быстрее, а то вместо восьми получишь все двадцать. Теперь ягодицы горели сильнее, будь я барышней понежнее — запросила бы пощады. Но я с детства была терпима к боли и сейчас не произнесла ни слова.
Перед шестым ударом он нежно погладил мои ягодицы. Что — хочешь сбить меня со счета? Не получится!
— Шесть, — четко произнесла я. А удар был очень сильным и отозвался во всём теле. Мне показалось, что Мастер Шон решил проверить мой болевой порог и добивается моего — «Желтый». И как мне быть? Я могу терпеть, терпела и не такое. Но, может, он должен знать, что мне уже реально больно?