После этих слов малышка разразилась безудержным ревом и, будучи не в силах больше промолвить ни единого слова, бросилась к ближайшему родственнику прямо на шею, крепко прижимаясь к нему своим маленьким, хрупким тельцем. Отец в это время прятал кулон в карман ее куртки, и сделал это как раз вовремя, так как именно в этот момент — словно бы из ниоткуда! — перед ними возникли три разгоряченные быстрым бегом фигуры, одетые в утепленные костюмы, больше пригодные для спортивного назначения.
— Ага, «мерзавец», — проговорил тот, что выглядел представительнее всех остальных, — наконец-то попался. Долго мы за тобой бегали, но, как говорится, «Бог не Никита-Харинский», и он видит, кому следует воздать по заслугам; настал и тебе, «братан», черед за все расплатиться.
— Хватит с ним лясы точить, — резким окриком оборвал говорившего маленький, плюгавенький человечек, хотя и не обладавший значительной физической силой, но среди остальных выделявшийся сильным духом и мужественной натурой и явно обладавший в этой группе безграничным авторитетом, — босс сказал, что его «валить» нужно сразу: он узнал страшную тайну, а жить с таким тяжким грузом на сердце ему дальше попросту не под силу.
Тут он достал из кармана револьвер еще дореволюционного времени, приставил дуло ко лбу мужчины — как известно стоявшего на правом колене — и произвел один, только единственный, выстрел, оборвавший существование этого, в принципе, в обычной жизни нетрусливого человека.
— Убей девчонку, — бросил он, мотнув головой, бандиту, заговорившему в этой ситуации первым, — нам велено сделать все аккуратно и не оставить за собой совсем никаких «следов».
Мужчина, к которому обращались эти слова, пораженный такой безграничной жестокостью, открыл было от удивления рот, однако возразить ничего не посмел, а только молча взял за плечо обливавшуюся слезами малышку и повел ее в затемненную часть переулка.
— Правильно, — с усмешкой прокричал главный, — а трупик сбросишь в канаву — так, чтобы подольше искали.
Он беззаботно рассмеялся своей, как ему показалось, удавшейся шутке, а его товарищ, удалившись на приличное расстояние, тем временем зажимал своей огромной ладонью рот беззащитной девчушке и опускался перед ней на колени.
— Послушай меня очень внимательно, — говорил он повелительным полушепотом, — от того, как ты себя поведешь в дальнейшем, будет зависеть то очень серьезное обстоятельство — останешься ли ты в живых или же нет.
Не в силах сдерживать беспрестанно струившихся слез, маленькая девчушечка какой-то своей не по-детски развитой интуицией осознала, что этот большой человек почему-то питает к ней исключительно добрые чувства, поэтому, сама не зная, как это у нее получилось, перестала хныкать и молча внимала тому, что ей сейчас говорилось; мужчина тем временем продолжал: