– Это неправда. – Я не могла поверить, что Тата так зло и бессердечно поступил со мной. Неужели он и в самом деле был настолько слеп к злым деяниям Анны-Люсии, что оставил все ей? Возможно, что это была уловка, какой-то юридический маневр с ее стороны. У меня не было возможности выяснить это. – Но куда я пойду? – меня охватила паника. На секунду мелькнула мысль, не попросить ли слезно мачеху жить здесь. Если я перестану помогать Сэди или просто пообещаю, она может разрешить мне остаться.
– А это уже не моя забота. Но я бы посоветовала тебе не идти к евреям. Они там пробудут недолго.
У меня застыла кровь в жилах. Смысл ее слов был очевиден: она собиралась рассказать немцам о Сэди.
– Ты же правда не думаешь, что сможешь их спасти? – зло поддразнила Анна-Люсия.
Я бросилась вперед и схватила ее за горло. Всем своим существом я хотела выжать из нее жизнь. Но это не помогло бы ни мне, ни Сэди. Секунду спустя я отпустила ее. Она отступила назад, схватившись за место, где пальцы оставили красные следы на шее.
– Как ты смеешь? – выдохнула она. – Тебя надо арестовать прямо сейчас.
Я сразу догадалась, что она этого не сделает. Зрелище, как полиция увозит из ее дома собственную падчерицу, было бы слишком большим позором.
– Ты абсолютное зло, Анна-Люсия! Но твое время почти истекло. Приближается Армия союзников. Они скоро освободят город. – Я блефовала – хотя и слышала о недавней борьбе немецких военных против союзников в Италии, и о сражении Советской Армии на востоке. Я понятия не имела, когда они действительно достигнут Кракова.
Но Анна-Люсия этого не знала.
– Рядом с городом нет русских, – возразила она. В ее глазах мелькнуло сомнение.
Я продолжала:
– И после того, как они выгонят немцев, первым делом примутся за таких коллаборационистов вроде тебя.
Она несколько раз моргнула, будто не совсем осознавая реальность своего положения. Страх в ее глазах усилился.
Удовлетворенная, я отступила и пошла прочь.
– Элла, подожди. – Я обернулась. Теперь Анна-Люсия была в панике, обдумывая последствия сказанных мною слов. – Возможно, я слишком поспешила. Если ты перестанешь помогать евреям, может быть, мы сможем помочь друг другу, вместе найти выход. – В ее голосе зазвучала нотка мольбы. – Мы могли бы поехать на юг Франции. У меня есть кое-какие деньги, припрятанные в Цюрихе. Ты могла бы написать Мачею, попросить его прислать и мне визу. – Я не говорила мачехе о визе, которую прислал друг Мачея, Филипп. Можно было и не удивляться, но я впервые осознала, что она читала мою почту.
На мгновение я засомневалась. Когда-то я давно я хотела, чтобы мачеха меня приняла. Теперь она размахивала этим признанием, как морковкой, и часть меня хотела ее схватить. Но она говорила от отчаяния, желая, чтобы я оказала ей помощь, в которой она нуждалась. Затем в толстых жадных пальцах Анны-Люсии я увидела зажатый кулон Сэди.