И все же, когда она сейчас сидит передо мной, что-то по-прежнему не так.
Глядя на знакомую форму ее глаз, я чувствую, как внутри меня что-то меняется. Тогда я понимаю, что нашла не ту женщину, которую искала.
– Только вы ведь не Элла, верно? – Она не отвечает. Ее тонкая фарфоровая кожа бледнеет еще сильнее. – По крайней мере, вы не всегда ею были.
Ее рука, лежащая на краю стола, снова начинает дрожать.
– Нет, – отвечает она, ее голос напоминает шепот. – Нет, не была.
Осознание всплывает во мне огромной волной, угрожая захлестнуть, слова кажутся настолько ирреальными, что я едва осмеливаюсь их произнести:
– Тогда, я полагаю, – протягиваю я, – вы, наверное, Сэди.
– Да. – Она протягивает руку и касается пальцами моей щеки. – О, моя маленькая сестренка… – Затем женщина, которую я встретила несколько минут назад, без предупреждения кидается в мои объятия. Когда я обнимаю ее, мой разум туманится. Я прилетела сюда в поисках ответов о своей сестре.
А вместо этого нашла ее саму.
Через несколько секунд мы отрываемся друг от друга. Я смотрю на нее, пока до меня доходит реальность происходящего: Сэди, моя старшая сестра, жива. Она цепляется за мою руку, как за спасательный круг, не желая отпускать.
– Но как вообще это возможно? – спрашиваю я. – Все эти годы я считала, что ты умерла в канализации. – Разумеется, я обыскала всевозможные архивы в поисках сведений о моей сестре Сэди Голт. Но после записи в архиве гетто, что она там работала, других следов не было. От Павла и Сола я узнала, что она сбежала в канализацию вместе с нашими родителями и что родители погибли. Я предположила, что и Сэди тоже.
– Когда ты родилась, все стало очень сложно, – начинает Сэди. – Мы не могли удержать ребенка от плача, он мог выдать нас. Поэтому наша мать забрала тебя, чтобы спрятать в безопасном месте. Она оставила меня с Розенбергами, Солом и его семьей. – Тогда я ощущаю, как должно быть, ужасно было Сэди остаться одной. Она могла бы возненавидеть меня. – Мама так и не вернулась. Она умерла в больнице. – Ее глаза наполняются слезами. Хотя я и тосковала о ней всю свою жизнь, меня переполняет вновь обретенная печаль, когда я думаю о матери, которую никогда не знала.
Сэди продолжает:
– Через несколько недель после ухода мамы в канализацию пришла Элла, чтобы нас спасти. Она сообщила, что немцы знают о нашем убежище, и нам небезопасно оставаться там. Нам пришлось бежать вместе с ней. Но немцы заминировали туннель, и когда мы убегали, несколько из мин взорвалось. Своды канализации рухнули, отрезав нас с Эллой от Сола и его отца. Мы попытались сбежать другим путем, через комнату, но ее затопило. Я не умела плавать. Элла спасла меня. – Когда она вновь переживает это воспоминание, ее глаза наполняются слезами. – Но край бассейна обрушился, и вода хлынула на нас. Эллу отбросило к стене, у нее была серьезная рана. Она умерла до того, как мы сумели выбраться.