С тех пор, как я оказалась в канализации, я не раз пыталась поделиться своими воспоминаниями с мамой, но она каждый раз останавливала меня.
– Мы теперь только вдвоем, – говорила она, прижимая меня к своему округлому животу. – Мы должны отбросить прошлое и сосредоточиться на том, как вместе выжить.
Казалось, что мысли о прошлом были слишком болезненны для нее, непереносимы.
Чувствуя, что могу утонуть в воспоминаниях так же легко, как в канализации, я выбросила образы из головы и взглянула на решетку, представляя улицу. Я часто воображала, что, когда мы сбежали в канализацию, время наверху остановилось. И сейчас я чувствовала, как эти замершие люди готовили и ели, дети все еще играли и ходили в школу. Весь город продолжал жить без нас, казалось, не замечая нашего ухода. Наверху прошли люди, не обращая на меня внимания. Они и представить себе не могли, что у них под ногами мы дышим, едим и спим. Я не могла их винить; я и сама, когда жила наверху, не задумывалась, что там, внизу. Теперь я размышляла, могут ли существовать другие невидимые миры, в земле, за стенами или в небе, о которых я тоже раньше не думала.
Я понимала, что мне нужно не высовываться. И все же я встала на цыпочки, желая увидеть побольше мир наверху. Решетка выходила на боковую улицу или переулок. И хотя участок наверху над решеткой не был главным рынком, я могла расслышать, как люди наверху торгуют и торгуются.
В решетку канализации стекала струйка воды. Я из любопытства придвинулась ближе. Она отличалась от воды, которую мы откачивали из трубы, эта была теплее и пахла мылом. Я выглянула из-за решетки. И догадалась, что поблизости была прачечная и оттуда стекала вода. Все эти долгие месяцы я мечтала помыться. Но в моих снах воды всегда становились коричневыми и грозили унести меня прочь. Теперь теплая мыльная вода манила к себе. Я невольно сняла рубашку и встала под струйку воды. Было так приятно смыть грязь с кожи. Шум поблизости напугал меня. Наверху к решетке кто-то приближался. Я поспешно натянула рубашку, не желая, чтобы меня застали полуголой. Шум раздался снова, что-то мелкое звякнуло, упало через решетку и ударилось об пол канализации. Одержимая любопытством, я придвинулась ближе к решетке, хотя и понимала, что этого делать не следует. Я видела молодую девушку, примерно моего возраста, может быть на год старше, она стояла одна. Сердце от волнения забилось чаще. Девушка выглядела такой чистой и нарядной, что не могла быть настоящей. Из-под ее берета выглядывали волосы оттенка, какого я никогда раньше не видела, ярко-рыжие, расчесанные до блеска, с идеальными локонами, собранными в хвост и скрепленными бантом. Я слегка наклонила голову, ощущая, как, несмотря на мамину заботу, мои волосы спутываются, и вспоминая времена, когда они не были всклокоченными и грязными. На девушке было накрахмаленное светло-голубое пальто. Больше всего меня поразил его пояс, белый, как снег. Я и не знала, что существует такая чистота.