— Тебе пора домой, Надя.
Подходил к концу второй месяц. Хорошо помнила слова Луизы:
— Надю он продержал почти два месяца, и это был рекорд.
Потом ему захотелось новенькую, и подвернулась она — в комнате с камерой.
Иногда он говорил:
— Маленькая, мне нужно поработать.
И она тихо сидела на кухне, смотрела телевизор, приглушив звук. Пробовала что-то приготовить по рецептам из Интернета.
А чаще, выписывала их в тетрадку, чтобы приготовить неизвестно когда. Если он заставал её за этим занятием, смеялся целый вечер.
Он отрывался, наконец, от ноутбука и вспоминал, что она есть. Появлялся в дверях:
— Что ты делаешь, лягушонок? Занимаешься всякой чепухой. Зачем тебе эти рецепты? Давай заедем к тебе домой, возьмём какие-нибудь книги, что ли. Или после работы в книжный, куплю тебе, что захочешь.
— Хорошо.
— Завтра же, после работы!
«После работы» часто растягивалось не на один час. Ему надо было что-то срочно обсудить то с Татьяной, то с кем-то из других сотрудников.
Он отводил её в комнату за кабинетом. Усаживал на диван, снимал туфельки.
— Полежи, маленькая, отдохни, мы не долго.
Не спрашивал, хочет ли она домой, не отправить ли её на служебной машине с водителем. Словно она не имела права быть сама по себе, а была привязана к нему. На поводке…
Такие мысли посещали её иногда.
Но когда он отрывался от ноутбука и говорил:
— Иди ко мне, лягушонок, дай, обниму тебя за целый день! — Она прижималась к нему и ни о чём не думала.
Он купал её, это была первая ласка. Заворачивал в простыню и носил по комнате. Она не могла пошевелиться в его руках и не пыталась. За весь день быть так близко к нему.
А ночью:
— Как у тебя с иллюминацией, лягушонок — всё включено? Пока ещё разрешает доктор, а потом, сказала, только на боку. Но я и сейчас буду очень осторожен, солнышко. Я с тобой буду очень осторожен, пока малыш не выйдет на свет. Тогда ты опять будешь кричать у меня — да, да, Олег! Я не спрашиваю, знаю, будешь. Маленькая мама… не представляю тебя в этой роли, мой зелёненький!
Она впитывала эту нежность и забывала свои дневные страхи.
Ей нравилась обстановка на фирме. Олег не держал дистанцию — он шеф, а остальные его работники. Это была его команда, единомышленники.
Татьяна не приносила ему кофе. И от Кати он этого не требовал. Если ему хотелось кофе, шёл, как все, к автомату в холле.
В любое время заходил в лабораторию, в конструкторское бюро, в экспериментальный цех. Каждый сотрудник мог прийти к нему со своими проблемами, достаточно было позвонить Татьяне и выбрать время.
Но два человека могли просто постучать и войти, если он был один — Татьяна и Славик.