Таня, мы же не сказали, зачем нам этот дом! Славик, мы выпустим вашего клоуна. А следом зоопарк, разные звери, начинка у нас есть. Тоже, пусть художники сделают эскизы, чтобы я повезла. Если будут замечания, мы же всё сделаем, как он скажет, правда?
— Конечно, — сказал Славик задумчиво. Катя его потрясла. Олег считал её слабой и беспомощной. Ничего себе!
— Да, Славик, всё никак не скажу, ты главный инженер с завтрашнего дня, — сказала Таня.
— Это вы сейчас придумали?
— Нет, ещё утром, когда ехали из мэрии. И давайте все на ты.
— Это надо отметить.
— Я не могу, мне ещё в банк за деньгами, надо срочно — коммуналку, продукты… Дом пустой.
— Таня, нужна ещё одна машина. Я могу отвозить Катю домой.
— У тебя есть права?
— Права есть, машины нет.
— Сегодня бери эту а вообще — купим, Катя? Внедорожник Олега надо законсервировать, пусть стоит. Но Катю домой будет отвозить шофёр. Ты отвозишь только сегодня.
— Завтра за мной торт и шампанское.
— Я звоню Михаилу Алексеевичу — план, план!
В машине Катя заговорила про клоуна.
— Славик, я перевела детскую книгу, мне заплатили двадцать тысяч, и процент с продаж. Давайте с вами так же.
— Нет. Я подарил его Олегу Сергеевичу.
— Хорошо. Как он скажет, так и будет.
Камера встретила его настороженным любопытством.
Одно место долго пустовало, новеньких не было. А они сжились, тянули свою лямку. Конфликты были редки и разрешались по тюремным понятиям.
И вдруг — развлечение в серых тюремных буднях. Новенький!
Вопросы задавал седой моложавый мужик. Выражение его лица давало понять — я здесь главный. Моё слово — закон.
Вопросы были обычные — кто, откуда, статья, срок. Остальные молчали, но смотрели неодобрительно.
Конечно, это был уже не прежний Олег, Следственный изолятор и суд наложили свой отпечаток. Но и на них не был похож. Страха не было. И готовности подчиняться тоже.
Были какие-то черты свободного человека, остатки. А он — зэк. Должен держаться соответственно.
Ждали команды Седого — может, познакомиться поближе, чтобы знал своё место и как надо себя вести.
— Вот что, Красавчик, с тобой всё ясно. Тебя греют с воли серьёзные люди, по-видимому. Живи пока.
Сокамерники разошлись разочарованно.
Ну и жил. Работал, как все. Молчал. Ловил на себе внимательные взгляды Седого и выжидающие — остальных.
Ждали какого-то прокола с его стороны, к чему можно было бы придраться, и с них взятки гладки, сам начал.
Но он знал, как себя вести. Тюремные законы не меняются.
Настроился на долгие годы. Не спешил подавать заявку на регистрацию. Такие заявки в колонии не редкость, знакомятся по переписке, женятся. Извечная тоска по женщине. Как правило, эти браки оканчиваются за стенами тюрьмы.