С Олей — потом. Он очень надеялся, что Артём проговорится, какой-нибудь намёк, ниточка, хотя бы кончик! А уж он ухватится, не упустит.
Мама сидела напротив Артёма и плакала. Слёзы текли по щекам, она их не вытирала, руки беспомощно лежали на столе. Оба молчали, просто смотрели друг на друга.
Первым заговорил Артём:
— Мам, это надо пережить. И мне, и вам. Ну, проиграл я. Надо уметь проигрывать.
— Жизнь не игра.
— Знаешь, если её принимать всерьёз, можно сойти с ума.
— Артём, родной, что ты такое говоришь? Я тебя не узнаю. Впрочем, наверно, и не знаю совсем. Отношусь к тебе, как к маленькому, а ты деньги подкладывал, пытался нам помочь.
— Откуда ты знаешь?
— Оля сказала. Зачем ты, мы справимся, ну, чуть больше времени уйдёт.
— Чуть! Уже домой заходить не могу, я хоть на кухне живу, а вы — нарисовали себе счастливое будущее на цементе! Спите на раскладушках.
— Ну и что? А сейчас мы вовсе не спим.
— Я же не рисковал, это было не трудно и безопасно, ты понимаешь, почему.
— Не понимаю.
— Это сбой программы, авария. Всю зиму было спокойно. Сбой программы ты тоже не понимаешь. Не должно было там оказаться собаки в это время!
Она смотрела на него широко открытыми глазами. Её ли это мальчик? Когда он стал взрослым?
— Мам, как мы живём, это не жизнь. Сколько я себя помню, все деньги шли на квартиру. Сначала откладывали каждую копейку. У меня и в той школе был самый дешёвый смартфон, да и то, у последнего в классе. Но там было проще, не один я был такой — нищеброд.
Здесь я один такой. Зачем только вы этот район выбрали! Помнишь Дашу? Мы дружили в прошлом году. За лето она вдруг поняла, что я не человек, а так. Она мне сказала — я тебе не по статусу! А вы же не пьяницы, работяги, каких поискать! Почему мы так живём?
— Артём, этот разговор не здесь.
— А где? Дома я буду не скоро. И когда мы теперь увидимся, на суде? Я хочу, чтоб ты знала, почему я это делал! Я не хочу так жить! Ну окончу институт. Устроиться на хорошую работу не смогу, всё занято детками, племянницами, детьми друзей и знакомых. У вас такие же друзья, как вы сами. И я буду, как вы. А я не хочу!
— Ты говоришь страшные вещи.
— Но когда-то надо было вам это сказать! Я вас очень люблю. И никогда не оставлю, мам, помни это.
Люся уже плакала навзрыд. Не выдержал Денис, подал знак дежурному:
— Свидание окончено.
Он сидел у себя в кабинете. Что остаётся в сухом остатке? Вот оно, поколение зуммеров. Свои требования к жизни. Ищут выход, преступление — самый лёгкий. Хорошо ещё, банду не сколотил банк ограбить, или магазин, по крайней мере.