Посланники, отряженные королем к светским магнатам и прелатам с извещением о важном событии, в предвкушении богатых даров неслись к адресатам, не жалея коней. И по большей части предчувствие их не обманывало. Например, от престарелого Уильяма де Уоррена графа Саррейского, признанного лидера английской знати, вестник получил в награду земельное владение, дающее ежегодный доход в 10 фунтов стерлингов — по тем временам немало.
Всеобщее ликование было несколько омрачено очередным приступом королевской жадности. Генри III придирчиво осматривал каждый подарок, присланный ему знатными лордами, епископами и аббатами. Те дары, которые не казались ему достойными столь значимого события, он приказывал немедленно возвратить дарителю. Это оскорбительное действие непременно сопровождалось еще более оскорбительным требованием прислать взамен что-то более стоящее. Такое неподобающее королю поведение вызывало у одних англичан гнев, у других — насмешки. Один из придворных весьма остроумно заметил: «Господь нам этого младенца даровал, а король — продал»[10].
На четвертый день после рождения малыш был крещен папским легатом Одоне ди Монферрато в присутствии Эдмунда Рича архиепископа Кентерберийского и воспринят из купели Роджером Найджером епископом Лондонским и Уолтером Моклерком епископом Карлайлским. На церемонии присутствовал цвет английской знати: младший брат короля Ричард граф Корнуоллский, могущественные магнаты Симон де Монфор граф Лестерский и Хамфри де Боэн граф Херефордский и Эссексский. Из прелатов на крещение были приглашены также Уильям де Рейли, епископ Нориджский, и Саймон Нормандец, архидиакон Нориджский. В некотором отдалении от светских и духовных магнатов стояли другие знатные лорды и леди.
* * *
Удивлению придворных не было границ, когда они узнали, какое имя король выбрал для сына. При дворе в ходу был французский язык, и семейная традиция Анжуйской династии, к которой принадлежали четыре последних короля, диктовала достаточно строгие правила наречения новых ее членов. Анжуйцы должны были давать своим отпрыскам имена на французский манер — Уильям, Ричард, Джон или Генри. Другими словами, они выбирали для детей английские аналоги распространенных за Ла-Маншем>{12} имен Гийом, Ришар, Жан и Анри.
Совершенно неожиданно для всех Генри III пошел наперекор обычаям. Он заявил, что его сын будет носить имя Эдуард в честь Эдуарда Исповедника — аскета и рьяного защитника христианских добродетелей. Генри особо почитал этого святого и считал его покровителем королевской семьи, регулярно отмечая его праздник с большим размахом. О масштабах торжеств может свидетельствовать хотя бы такой факт: в эти дни помимо прочего он приказывал накормить до 100 тысяч бедняков.