Как и многие высшие руководители Союза, он знал, что американцы начали работы над новым классом оружия на пару лет раньше. О том, что уже многие годы в этом направлении идёт невидимое соревнование между конструкторскими школами Запада и в первую очередь США с одной стороны и СССР с другой. Впрочем, об этом лучше всего ведали в Коломне, в КБ Шавырина, а ныне – Непобедимого. И потому теперь с немалой долей азарта Сергей Алексеевич ждал итогового сообщения Сергея Павловича.
Они подошли к длинному столу, на котором Непобедимый разложил все те документы, которые помогут ему в самой сжатой форме доложить о результатах многолетней и сложной работы. Схемы, рисунки, фотографии, различные таблицы, на которые главный конструктор по ходу дела указывал рукой, играли в этом строгом разговоре вспомогательную, как бы подтверждающую роль. Зато все умозаключения, выводы, перемежаемые точными цифрами, он высказывал вслух ясно и отчётливо. Он был по-хорошему уверен в себе и любое сомнение министра насчёт изделия мог развеять ссылкой на точные и проверенные данные вот в этих, лежащих на столе, документах.
Зверев слушал внимательно, лишь изредка что-то уточнял или спрашивал. Когда главный конструктор закончил изложение по существу дела, возникла короткая пауза. Сергей Алексеевич осмыслил услышанное, а потом стал неспешно говорить. Он заметил, что как министр высоко оценивает результаты работы всех, кто был причастен к созданию столь грозного оружия. А потом начал вслух размышлять о перспективах. Главное, на чём он сделал упор – это наладить производство ПЗРК. «Соединение усилий КБМ и промышленности потребует стараний многих и вам, Сергей Павлович, придётся играть в этом деле первую скрипку. Но об этом подробнее поговорим позже».
Перед расставанием министр предупредил, что сегодня же проинформирует об отчёте Непобедимого секретаря ЦК КПСС Дмитрия Фёдоровича Устинова. Потом с лёгкой улыбкой он вдруг неожиданно спросил у главного конструктора, что ему более всего запомнилось за всё время работы по такой важной теме. Ведь годы прошли – не шутка. Сергей Павлович несколько удивился вопросу, но с ответом долго не задержался. Он рассказал министру о чувстве, которое у него возникло при подготовке к первому пуску ПЗРК по реальной цели. Это было чувство сожаления, когда он близко подошёл к реактивному фронтовому бомбардировщику Ил-28, который был подготовлен к полёту в беспилотном режиме.
Перед ним стояла красивая серебристая машина, переоборудованная в радиоуправляемую летающую мишень, и она была обречена стать первой целью для «Стрелы-2». «Потом, – сказал Сергей Павлович, – я видел на кадрах специальной киносъёмки, как ракета ударила в хвостовую часть самолёта, и он в воздухе стал разламываться на фрагменты. И в этот момент уже было двойственное ощущение. Однако печаль по самолёту была всё же вытеснена восторгом и удовлетворением от успешного результата первого выстрела».