?»
Я открыла дверь полностью и пригласила Эшли войти. Она сняла ботинки и остановилась около задней двери. С ее куртки капала вода.
Она обвела взглядом беспорядок в кухне:
– Похоже, вы вчера неплохо повеселились. Сколько же бутылок вина вы выпили после моего ухода? Майкл пришел жутко пьяный. Теперь я понимаю почему.
Значит, она ревнует. Еще бы.
– Утром должна была прийти уборщица и навести тут порядок, но она пока не появилась. Заносы не дают проехать сюда. А я просто еще не добралась до посуды.
Я взяла ближайший винный бокал и подвинула его к раковине.
Эшли смотрела на меня с едва заметной улыбкой, словно бы понимая, что я вовсе не собираюсь мыть всю эту гору посуды сама.
– Пожалуй, пришлю Майкла мыть посуду, – сказала Эшли. – Он ведь участвовал в создании этого беспорядка, так пусть поможет тебе.
Я протестующе покачала головой, хотя втайне подумала: «О, пожалуйста, сделай так, чтобы мы снова оказались наедине». Голова у меня жутко болела. Казалось, кто-то горячими щипцами вынимал у меня куски мозга. Эшли, похоже, не особо переживала из-за Майкла. Так собиралась она признаваться или нет? А если признается, смогу я ее по-прежнему ненавидеть? Я плюхнулась на стул, прижала кончики пальцев к пульсирующему сосуду на виске и стала ждать.
Эшли села рядом со мной – так близко, что мы едва не соприкоснулись коленями. Она доверительно наклонилась ко мне, и я стала ждать от нее слов признания: «Мне нужно сказать тебе правду. Меня зовут не Эшли Смит».
– В общем, я не знаю, сказал ли тебе Майкл об этом вчера вечером… он порой так скрытничает… – Ее губы тронула едва заметная лукавая усмешка, и по этой усмешке я поняла, что никакого признания я не дождусь. – Он сделал мне предложение. Мы помолвлены.
Я словно ослепла. Красные пятна затуманили все поле зрения. Помолвлены? Почему он так поступил? Когда это произошло? И почему, почему она? Улыбка застыла на губах Эшли, она ждала моей реакции, и тут я поняла, что не отвечаю на ее слова слишком долго. С моих губ сорвалось писклявое восклицание:
– Потрясающе! Какая радость! Просто фантастика!
На самом деле для меня в этой новости никакой радости не было.
Но видимо, мои восторженные вопли подействовали на Эшли убедительно, потому что Эшли затараторила. Она говорила, говорила и говорила без конца. Рассказала мне, как Майкл встал на колени на ступеньках крыльца домика смотрителя, когда они смотрели на озеро в самый первый вечер, как только приехали сюда, и как он преподнес ей фамильное кольцо, доставшееся по наследству от бабушки, и как она вскрикнула от восторга. А потом Эшли стянула с руки вязаную перчатку и протянула ко мне руку. И я увидела его, ограненный в форме «подушечки» изумруд, окруженный бриллиантами. Судя по цвету, камень был не лучшего качества, но кольцо тем не менее было красивое.