.
Она снова говорит на манер своего отца. В ее голосе звучит холодная надменность, и из-за этого у меня противно сосет под ложечкой. Я изучаю лицо Ванессы, не врет ли, но глаза у нее не бегают, и дышит она ровно, и ничто не подсказывает, что она лжет. Она уверенно смотрит на меня и вдруг становится собранной и спокойной.
– А разве не проще было завести депозитную ячейку? – спрашиваю я.
– Отец не доверял банкам, – качает головой Ванесса.
Я перевожу взгляд на Майкла:
– Послушай, не мешало бы сходить и посмотреть. Если это правда, то будет попроще, чем со всем этим старьем возиться.
Взгляд Майкла скользит к окну. Он словно бы надеется разглядеть яхту, причаленную к пирсу, но конечно же там нечего видеть, кроме снега, вертящегося клубами в черной ночной тьме.
– Хочешь выйти сейчас?
– Но это просто снег, – возражает Ванесса. – Если мы сейчас сходим и заберем деньги, вы уберетесь отсюда? Прямо сейчас?
Майкл смотрит на меня. Я пожимаю плечами. Почему бы и нет?
– Конечно, – говорит Майкл. – Пойдем.
И вот мы бредем по снегу через большую лужайку, вниз по берегу, в темноте. Снег уже такой глубокий, что попадает в ботинки и мочит носки. Мы то качаемся, то оступаемся, то тонем в сугробах. Позади нас остается широкий неровный след. Ванесса идет первой, на несколько футов впереди меня. Она хорошо знает дорогу.
Радостно ощущать холод. Мороз заглушает лихорадочные голоса, звучащие у меня в голове. Мне больно делать вдох, но чувствуя боль, я хотя бы ощущаю, что дышу.
Майкл идет за мной, наступая в мои следы. Снег идет густо и быстро, но ветра нет. Такая тишина, что я слышу хруст при каждом шаге – под свежим снегом прячется ледяная корка.
Чтобы удержаться на ногах, в какой-то момент Майкл хватает меня за руку, останавливает меня и шепчет на ухо:
– Не хотелось тебя огорчать, но эта штуковина не заряжена.
Идти по снегу с пистолетом в руке тяжело, поэтому я засунула его за пояс намокших джинсов, чтобы держать равновесие с помощью обеих рук.
– А вот и нет, – отвечаю я. – Пистолет заряжен, я проверила.
Майкл морщится:
– Хм… Интересно, когда она успела… – Он проваливается в сугроб по колено и грязно ругается. – Думаешь, яхта там действительно есть? Или она пытается затащить нас в ловушку?
– В какую ловушку? Она не опаснее котенка. Кроме того, нас двое, а она одна. Что она нам сделает?
– Да вообще все это дико. – Майкл вздыхает. – И какая треклятая врушка, надо же. Брехала, что денег у нее нет.
Я ступаю в такой глубокий сугроб, что у меня с ноги соскальзывает сапог-«луноход». Я наклоняюсь, достаю сапог из снега и напяливаю на промокший носок.