Отыскав штопор, он вынул пробку из бутылки и разлил вино по большим бокалам для взрослых. Эллиот же принялся раскладывать на столе серебряные приборы.
Некоторое время Хэтти смотрела на них молча.
На то, чтобы привести в порядок дом, у Амири – Гавеллов ушло почти все утро: Пустой Король разнес тут все в клочья. Зато сейчас наконец у Хэтти выдалась свободная минутка.
Она украдкой вышла из гостиной и поднялась наверх. Оказавшись на площадке, встала у яркой цветной таблички, о которой все не могла перестать думать.
«Комната Молли».
Сделала глубокий вдох, повернула ручку и вошла.
Комната была небольшой и опрятной, с маленьким окошком, занавесками цвета яичного желтка и белыми стенами. Деревянная мебель тут стояла простая и старая: кровать, гардероб, комод.
Никаких картин или украшений. Ничего, что рассказало бы о характере мамы. О том, каково ей было расти в Броуквуде-на-Тандле.
Подавив в себе разочарование, Хэтти достала из-под футболки деревянный кулон-ключик. Она успела забрать его из «Броуквуд-Холла» до прибытия полиции.
Закрыла глаза, сжала кулон в руке и постаралась представить, что она – это ее мама. Каково было просыпаться в этой комнате? Какие мысли возникали у нее в голове? Когда бабуля рассказала ей о магической силе? В детстве или позднее, когда мама сама в себе ее раскрыла?
Шагов снаружи Хэтти не услышала, пока дверь не открылась.
– Я так полагаю, у тебя… э-э… есть вопросы?
В дверях стоял папа. Он улыбался, но как-то печально. Только сейчас Хэтти заметила, что воздух в комнате спертый, словно сюда давненько никто не заглядывал.
Ну разумеется, у нее есть вопросы… да так много, что она не знает, с чего начать.
К тому же она ощущала неловкость. Смущение. С папой она толком не говорила с той самой ночи, когда они ехали на машине во тьме. «В кои-то веки просто скажи правду». Она что, действительно тогда это прокричала?
– Жаль машину, – пробормотала она.
– Пф-ф, – отмахнулся папа. – Она, если честно, всегда казалась мне немного броской. – Он присел на кровать. – На обратном пути в Лондон возьмем другую, напрокат. Но торопиться нам некуда. Дидра предложила погостить у нее несколько дней, и… ну, давненько мы сюда не приезжали, верно? – Он помолчал, теребя протертый уголок старого желтого пледа. – Знаешь, – произнес наконец папа, – я должен перед тобой извиниться.
Хэтти с удивлением заметила, что он нервничает не меньше нее.
– Дело в том, что… – вздохнул папа. – Я правда все знал. О маме. Я знал о ней все.
Хэтти, конечно же, сама догадалась, но услышать от него признание – это совсем другое дело.