— Не знаю. Все это как-то странно. Понимаешь, я чувствую — и все так и выглядит — тому, кто под меня роет, не нужны ни мои деньги, ни мой бизнес. Он будто с ума меня свести хочет. Не угрожает, не покушается — что было бы логично — а ходит вокруг да около, принюхивается и ждет. Ждет, когда я с ума сойду.
— С чего ты взял?
— Потому что моя жена уже с ума сошла. Мой враг, кто бы он ни был, знает, что для меня важнее всего.
Поиграв желваками, он глухо сказал:
— Еще кое-что. Та девица встретила нас у ворот в этих отрепьях…
— Ты сказал, она играла роль алкоголички. Что, у нее и правда в волосах была блевотина?
— Да. Или что-то очень похожее.
— Глупая шутка.
— И очень злая.
Виктор наклонился к Андрею и понизил голос:
— Я ведь говорил тебе, что моя мать была алкоголичкой?
Андрей кивнул.
Отец Виктора оставил семью, когда его сыну исполнилось четыре года. Мать некоторое время держалась на плаву, работая в две смены. Потом наступили девяностые, она потеряла работу. Быстро опустила руки и начала пить. Когда умерла от остановки сердца, ей было тридцать семь лет. Виктору — пятнадцать. Родственники отказались от мальчика, считавшегося в семье «гадким утенком». Ему пришлось провести год в детдоме, а после — самому зарабатывать на жизнь.
Виктор облизнул губы и воровато огляделся.
— Есть вещи, о которых я тебе не рассказывал. Даже Света не знает. А он знает.
— Знает что?
— Что моя мать, когда напивалась, блевала, а потом валялась в собственной луже. Рвота засыхала у нее в волосах.
Андрей снова рассмеялся.
— Брось ты. Это просто дурацкая шутка.
— Ты даже не представляешь, что я почувствовал, когда увидел ту девицу. Я снова вспомнил мать, приют, нищету. Это было ужасно. Словно вернулся в старый кошмар. И они на такой эффект и рассчитывали.
— По-моему, ни хрена они не рассчитывали. Это просто совпадение.
— Мне все же кажется, что мой враг… знает про меня больше, чем мне хотелось бы.
— И не только про тебя, — задумчиво проговорил Андрей, теребя обивку кресла.
— Ты про то, что девка наплела про Павла Сергеевича?
— Ее слова вполне могут быть правдой. Мужчины, наделенные властью и богатством, могут многое себе позволить. И, как правило, позволяют. Трудно рассчитывать на иное.
— И все же с моим образом тестя это не вяжется.
— Ну, ты сам понимаешь — мужик, у которого встал, и мужик, у которого висит — это два разных человека. Впрочем, нас дела Сергеича не касаются. Единственное, что должно нас беспокоить — вероятность шантажа.
— Я тебе говорю — шантажа не будет. Не будет писем с угрозами и звонков по телефону. Прямая угроза только сплотит нашу семью. А цель этого урода — напротив, разъединить ее. Смотри, как он действует: сначала появляется Емельяненко, я узнаю, что у жены до меня был любовник, и ясно вижу, что это был не мимолетный роман, а серьезное увлечение. Потом узнаю грязные тайны старшего партнера. Уверен, в следующий раз кто-нибудь подойдет ко мне на улице и расскажет что-нибудь про тебя.