Прескот закатил глаза, галантно протягивая мне руку. Мои пальцы тотчас вцепились в его ладонь.
— Готова? — прошептал принц, когда мы уже спускались по лестнице.
— К ужасному дудлу? — скептически спросила я в ответ. — Не уверена, что запомнила все па, но в целом…
— Нет, я имел в виду, готова ли ты быть девушкой принца? — Прескот ухмыльнулся, а я скривилась.
— Сделаю все возможное, — храбро заверила я Прескота.
Он сжал мою руку.
— Я так и думал, Сильвер.
Прескот не дал мне на панику ни секунды. Он буквально швырнул меня в гущу событий… и нырнул следом. Было увлекательно наблюдать за изменениями, которые произошли и в принце, и в Елене, едва мы переступили порог бального зала. Свет люстр озарил ухоженные молодые лица, абсолютно лишенные мимики. Морщинки от смеха моментально разгладились, и теперь кожа Прескота выглядела идеально. Он расправил плечи, что сделало парня еще более высоким, чем прежде. Светло-русые волосы, торчащие из-под шапки, мерцали, как золотые нити. В течение нескольких секунд брат и сестра казались хрупкими, но несокрушимыми, как закаленное стекло, холодными, как лед, и в то же время прекрасными и недоступными, как бриллианты.
Их красота удвоилась. Трудно было понять, лестно ли им внимание окружающих — или Прескоту и Елене уже все равно.
Мой взгляд скользнул по залу. Я насчитала пять телохранителей, которые расположились у дверей. Здесь, конечно, были и камеры наблюдения, но я не смогла обнаружить их сразу, хотя позже догадалась, что они спрятаны в головах трофейных зверей.
После бала мне нужно будет подробнее расспросить о том, как охраняется дворец.
Зал был переполнен до отказа. В дальнем конце я увидела музыкантов. Звуки волынки заставили меня нервничать.
— Сильвер?
Я посмотрела на Прескота.
— Разреши представить тебе мою бабушку по материнской линии, а также мою тетю. Леди Роуз ван Клеммт-Блумсбери и леди Сесилия ван Клеммт. Бабушка Роуз — сестра моего покойного деда — короля Леопольда Второго, Сесилия — ее дочь. Между прочим, Сесилия — не только старшая сестра моей матери, но и кузина отца.
Хотя из-за всех этих запутанных родственных связей у меня закружилась голова, я заинтересованно уставилась на бабушку и тетку Прескота, и женщины ответили мне не менее любопытными взглядами. Особенно пожилая леди Роуз. На ней было старомодное платье сливового оттенка, а из седых волос старушки торчало павлинье перо, которое смешно покачивалось, когда она присматривалась ко мне. Поскольку благородные особы не собирались ни приседать в реверансе, ни пожимать мне руку, я тоже не стала этого делать и лишь слегка склонила голову.