— Ладно. Уж там-то мы сможем вызвать эвакуатор?
Уильям хмыкнул.
— У нас есть даже кое-что получше.
Я кинула на него сердитый взгляд.
— Если ты сейчас скажешь про алкоголь, сделаю из твоего носа лепешку, — пригрозила я.
Уильям открыл рот и снова закрыл его.
— У нас там есть горячие источники.
— Для купания?
— Нет, блин, для отмывания денег… Конечно же, для купания! — Уильям закатил глаза и пошел вперед, утопая в грязи в своей новенькой обуви для гольфа.
— Еще не поздно. Мы можем сделать это похожим на несчастный случай! — рявкнул Прескот.
Уголки моего рта дрогнули, но, честно говоря, я уже собиралась последовать за Уильямом.
— Если он будет меня бесить, утопим придурка в горячих источниках, — предложила я.
Прескот выглядел так, будто ему определенно понравилась эта мысль.
— И что на самом деле произошло между вами? — спросила я, когда мы углублялись в чащу леса, следуя за Уильямом.
Деревья были насыщенного темно-зеленого цвета. Листья тихо шумели, рисуя узоры на земле. Воздух был свежим и даже немного прохладным.
— Ты о чем? — поинтересовался Прескот, пока мы уклонялись от нескольких низко висячих ветвей. Он попытался помочь мне, но ветки продолжали хлестать парня по лицу, пока он не бросил свирепый взгляд на дерево.
Я ухмыльнулась и начала придерживать ветки, которые попадались принцу на пути.
— Почему вы постоянно изводите друг друга? Не считая, разумеется, того, что Уильям идиот, однако… без обид, но ты иногда — тоже.
Прескот посмотрел на меня странным взглядом, в то время как солнечный луч косо озарил его лицо, поделив на две части — темную и светлую.
— Мы вместе учились в интернате.
— И?.. — пробурчала я, но Прескот больше не проронил ни слова, только страдальчески скривился.
— Я не уверен, как мне подытожить двенадцать лет интерната.
— Двенадцать лет? — Я недоверчиво уставилась на него.
Он пожал плечами.
— Дети богатых и знатных родителей редко воспитываются дома. Мы не были тому исключением и учились в интернате «Бертон-Агнес-холл», который долгое время был нашим домом. Эва сейчас тоже там учится.
— Звучит так себе, — пробормотала я, пытаясь представить себе эту часть мира Прескота. Я впервые заметила, насколько разное у нас детство. Прескот оказался настолько естествен, что о пресловутой социальной лестнице можно было и забыть, но между нами действительно пролегала адская бездна.
— Это одна из старейших школ-интернатов Европы, — разъяснил принц. — Критерием приема туда является не средний балл, а дворянский титул. Вся концепция заведения особенная, но, прежде всего, надо учитывать уникальную идею, на которой все это основано, — сказал он, практически выплюнув свои последние слова и сморщившись, будто во рту появился неприятный привкус.