— И кто же вы с Прескотом, собственно говоря? Только не надо нести чушь про телохранителя и важную персону. Райан уже пытался, но с треском провалился, — съязвил Алекс.
— Но это еще потому, что Райан — дерьмовый телохранитель, — парировала я.
— Эй! — обиженно крикнул Райан.
— Сие есть истина, — ответила я и вздохнула.
— Ты увиливаешь от ответа, — огрызнулся друг.
Я зло посмотрела на него.
— Нет. Мы с Прескотом просто… ничего, — выдавила я и резко встала.
— Не уходи! Скачки вот-вот начнутся. Скотти отлично умеет ездить верхом. Когда ты его увидишь, еще больше влюбишься! — крикнул Алекс мне вслед.
Я показала ему средний палец и побежала в ванную комнату. Когда я закрыла за собой дверь, до меня донесся громкий хлопок и возглас Алекса: «Ай!»
Ха. Я надеялась, что ему больно.
Я открыла кран и плеснула в лицо холодной воды. Я делала так до тех пор, пока жжение в щеках не утихло. Затем я уставилась в зеркало. Я выглядела дерьмово. Ужасно! С темными кругами под глазами, немытыми волосами и без капли сексуальной привлекательности. Во всяком случае, не так, как девушка, одержимая Прескотом… эта Фелисити Баттервик, которая казалась мягкой и милой везде, где от меня исходила твердость и строгость.
Что Прескоту нужно от меня? И чего я хотела от Прескота? Да, чего я хотела? Сердце билось слишком сильно, разгоняя кровь по венам. В голове крутились одни и те же вопросы.
Какого черта я хотела? Я прикусила губу, а в дверь вдруг забарабанили.
— Сейчас выйду, — сказала я.
— Сильвер, давай быстрей, — прохрипела Айви.
Я нахмурилась, распахнула дверь и увидела бледную Айви.
— Что случилось? — спросила я с тревогой.
— Прескот… похоже, произошел несчастный случай! — слова стремительно вылетели из уст Айви, но мне потребовалось лишь два раза взмахнуть ресницами, чтобы переварить сказанное.
Кровь отхлынула от моего лица, пока я возвращалась в гостиную. С нарастающим ужасом я уставилась в телевизор.
Нет! Нет. Пожалуйста, только не это.
Утром Елена и Пенелопа избегали меня. Они старались делать это незаметно, что, наоборот, бросалось в глаза. После того как я, наконец, уговорил Эву лечь спать, я и сам задремал, но лишь на час, а потом Карла подняла меня с постели по поручению папы. Тем не менее я все равно опоздал. Близняшки были уже в пути, а у меня с трудом хватило времени на чашку кофе и булочку с «Нутеллой».
Я чувствовал похмелье и сонливость, а блестящие черные сапоги для верховой езды были совсем новые, поэтому очень сильно натирали. Кроме того, на благотворительных скачках творился настоящий ад. Все, у кого был ранг или имя, или те, кто просто хотел попасть в поле зрения репортеров, приезжали на ипподром.