— Эву? — Я растерянно посмотрела на Прескота, пока лимузин разворачивался и мчался в сторону дворца. — Разве Эва не собиралась лететь со своей матерью?
Прескот в недоумении пожал плечами.
— Здесь написано, что мы должны взять ее с собой.
— Хм… — промычала я.
Когда лимузин затормозил, и охранник распахнул дверцу, нас ослепили яркие вспышки. Пресса и раньше не отличалась тактом, но теперь все стало еще хуже. К счастью, последние несколько дней для нас с Прескотом прошли более-менее тихо. Внимание журналистов переключилось на старших представителей королевской семьи. Постановление парламента имело законную силу, а Оскар был близок к тому, чтобы короноваться, однако принятое решение подверглось жесткой критике. Сперва люди осуждали политическую программу Оскара, называя ее старомодной и застойной. Потом начались повторные опросы о том, какого короля хотелось бы видеть на престоле.
По словам Елены, ни парламент, ни Оскар не предстали в хорошем свете.
Близняшки уже прилетели в Новую Шотландию с Филиппом и Оскаром и с тех пор держали нас в курсе всех дворцовых событий. Но за этим оказалось нетрудно следить на расстоянии: достаточно было включить телевизор. Мнение общественности разделилось, что уже вызвало протесты в Новой Шотландии. Страна кипела.
Все нервничали, включая, конечно же, и каждого члена семьи Блумсбери. Правда, лишь Прескот сохранял спокойствие.
Даже Эве, которая быстро проскользнула в лимузин вместе с Сэром Генри и плюхнулась на сиденье, было не по себе.
— Эй, Эва! Ты рада, что вернешься домой? — невозмутимо спросил Прескот у кузины.
Сэр Генри хрюкнул и перевернулся на спину, а Эва скривилась. Лимузин тем временем развернулся и поехал в аэропорт.
— Разве мама не собиралась лететь с тобой? — мягко добавил Прескот.
Эва по-детски прикусила прядку волос и с обидой посмотрела на нас, захлопав ресницами.
— Да, но она улетела с отцом… раньше. Мама сказала, что ей будет неуютно в Ванкувере без него.
Мы с Прескотом переглянулись. Жена Оскара явно не любила «светиться», но судя по рассказу близняшек, атмосфера накалялась. А вдруг разразится грандиозный скандал с непредсказуемыми последствиями? Вопрос заключался только в том, знала ли обо всей этой истории с изменами Эва.
— Мне очень жаль, но мы хорошо проведем время. Ты покажешь мне Новую Шотландию, — попыталась я подбодрить девушку.
Эва молчала. Она была бледной, и избегала моего взгляда, под ее глазами залегли темные круги.
— Ты в предвкушении коронации? — попробовала я снова.
Уголки рта Евы приподнялись, но это была не улыбка. Девушка казалась, скорее, рассерженной.