— Стаб.
— Повезло.
— А вас?
Женщина покачала головой и снова приложила браслет к синяку.
Какое-то время они сидели молча. Потом Бет начала разглядывать и осторожно ощупывать свое тело. Развязала веревку, заменявшую пояс, и заглянула в штаны.
— Это правильно.
От неожиданности она едва не подпрыгнула.
— Тебе он в скором времени понадобится, — продолжила женщина.
— Кто? — Бет почувствовала, как к щекам приливает кровь. — То есть, зачем?
— Проживешь подольше.
Соображала Бет долго, минуты две, наконец сдалась:
— Не понимаю.
— Что тут непонятного? Нас высадят в Бергии, как и обещали. Вот только мы оба светлые, без денег, документов и имен, значит можем быть только рабами. А кому в королевстве могут понадобиться светлые рабы?
— Суккубам, — прошептала Бет и поежилась.
— Угу, — женщина кивнула. — Я, пожалуй, дальше порта не уйду, а ты вроде симпатичный парень, и дар неплохой, — она хохотнула, — так что тебя сперва хорошенько попользуют, и только потом выпьют. Зато проживешь дольше на пару дней.
Бет вспомнила портовых шлюх, представила, как они будут на нее смотреть, как кто-нибудь из них будет…
— Я не хочу! — она вжалась в стену.
— Только не начинай снова, — женщина скривилась. — Итак голова болит. Будь мужчиной.
Последние слова внезапно разозлили Бет. Она подскочила к женщине, замахнулась и тут же отлетела назад от пинка в живот, больно ударившись спиной о край койки.
— Я же сказала, уймись. Ведешь себя… как девка, — женщина хрипло рассмеялась.
***
Бергийское побережье. Торговая шхуна «Гусеница». Девятое мая. Поздний вечер.
— Айна, — Соня подняла бутерброд повыше, не давая обнаглевшей линсе, с самого полудня не слезавшей с ее коленей, стащить сыр. — А этих шпионов только инвертировали?
— Если ты про пытки, то не знаю, — лежавшая на кровати альвийка закашлялась.
— А дар?
— Что дар?
— Дар не забрали? Я слышала, это можно сделать сразу после рождения или после инверсии.
Альвийка резко села и пристально посмотрела на Соню:
— Никогда такого не говори. Забрать дар, это… я не знаю… Даже если бы он их съел, было бы не настолько мерзко. После такого не то что песок, воздух должен чернеть.
Соня вспомнила княжича и скептически хмыкнула.
— Что смешного?
— Какой у вас там замечательный песок, — Соня откусила кусок от бутерброда, запила водой с легким травяным привкусом. — И воздух.
— Хех. Песок в Бланка-Рандо необычный. Очень белый. Я такого нигде не видела. Многие верят, что это из-за пролитой крови альвийских воительниц, смешавшейся с костями побежденных троллей. И что именно этот белый песок бережет страну от окружающей его Тьмы. Но если разумный совершает слишком тяжелое преступление, песок под его ногами теряет силу.