— Красивая легенда. А на самом деле?
— Песок и правда непростой. Не знаю насчет сдерживания Тьмы, но накопители из него получаются очень хорошие. Заполняются быстрее, служат раза в два дольше. Самый чистый идет на накопители для боевых кораблей и фортов. Такие десятилетиями служат.
Над головой послышался топот и окрики. Айна приподняла голову, прислушиваясь к шуму:
— Швартуются. Что там вокруг?
Соня выглянула в иллюминатор, но разглядела только темнеющие на фоне неба силуэты деревьев:
— Ничего не видно. Только деревья какие-то прямо в воде.
— Бергийские болота, — альвийка откинулась на подушку. — Не вздумай иллюминатор открыть. У меня сил на отгоняющее заклинание не хватит, а без него кусачей мошкары за секунду набьется столько, что три дня потом спать не сможем.
Соня отпрянула от иллюминатора и задернула занавеску:
— Интересно, зачем мы здесь?
— Думаю, Тормента хочет продать шпионов и матросов из старой команды.
— Тут?
— Ну да. В этих зарослях полно укромных мест. Патрули сюда не заходят — если не знать проходы, запросто можно сесть на мель. Шикарное место для пиратов, контрабандистов и торговцев рабами. Продаст перекупщику, а завтра их развезут по разным городкам и продадут, выдав за пленных пиратов.
— Кому в Бергии нужны светлые?
Айна пожала плечами:
— Суккубам.
Соня вспомнила бергийскую суккубу и решила, что такая действительно не станет интересоваться ни происхождением попавшего в ее руки светлого, ни его именем. Они помолчали, потом альвийку снова скрутил кашель.
— Я точно никак не могу помочь? — Соня спихнула с коленей линсу, умудрившуюся-таки стащить остатки бутерброда.
— Вряд ли, — Айна тяжело вздохнула. — Яд этой пьяницы разлагается слишком медленно. Были бы мы в светлых землях, я бы рискнула наложить заклинание посильнее, а так… подозреваю, что Тормента даст мне накопитель, только когда я сознание от недостатка магии потеряю.
***
Бергийские болота Тин не любил. И дело было даже не в запахе, кровососущей мошкаре, ядовитых насекомых и прочей мерзкой живности. И даже не в риске напороться на затонувшее дерево или неожиданно появившуюся на давно разведанном проходе мель. Прибрежные заросли, надежно скрывавшие любой корабль и с моря, и с берега, идеально подходили не только для незаконных встреч и пряток от патрульных бригов, но и для неожиданных засад, заметить которые заранее было почти невозможно, как и выбраться.
Он покосился на дриаду, любовавшуюся ползущей по ее руке медной морфой. У любого другого матроса из команды даже прикосновение к этой многоножке окончилось бы отеком до самого плеча и слабостью на полдня, а укус гарантировал недельную лихорадку. Но только не для Рубусы. Тину даже иногда казалось, что местные ядовитые твари просто считают дриаду своей.