Искавшаго помощи Попова и направили, какъ я сказалъ, къ Зеленко. Посредникомъ между Зеленко и Поповымъ былъ довольно извѣстный тогда въ Петербургѣ блестящій жандармскій подполковникъ Меранвиль-де-Сентъ-Клеръ, ловкій человѣкъ, нуждавшійся въ деньгахъ и не брезгавшій частной практикой по дѣламъ, требовавшимъ того или другого воздѣйствія. Предполагалось, что въ результатѣ прошенія на высочайшее имя дворянину Попову будетъ предложено отъ имени Его Императорскаго Beличества войти въ соглашеніе съ братомъ и согласиться на уравненіе наслѣдственныхъ долей. До того уже состоялось какое-то соглашеніе между двумя братьями, но оно дало мало выгодъ обиженному наслѣднику и не удовлетворило его. Зеленко посовѣтовалъ начать дѣло съ личныхъ переговоровъ; согласно этому совѣту, Меранвиль-де-Сентъ-Клеръ во время поѣздки въ Парижъ, гдѣ жилъ наслѣдникъ генерала Попова, встрѣтился съ послѣднимъ, и результатомъ ихъ бесѣды было то, что тамъ же, въ Парижѣ, состоялось новое соглашеніе между двумя братьями, въ силу котораго ихъ положеніе въ отношеніи наслѣдства было уравнено. Согласившійся на добровольный выдѣлъ брату половины наслѣдства былъ женатъ на дочери генерала Скалонъ, вліятельнаго на югѣ человѣка. И вотъ, послѣ того, какъ соглашеніе состоялось, и послѣ того, какъ во исполненіе этого соглашенія часть имущества была выдана обиженному по завѣщанію брату, генералъ Скалонъ сталъ обвинять Меранвиль-де-Сентъ-Клеръ и Зеленко въ томъ, что они вовлекли слабовольнаго зятя его, Попова, въ невыгодную сдѣлку.
Задѣто было много интересовъ. Черезъ Меранвиля-де-Сентъ-Клеръ и Зеленко можно было добраться до Петрова, черезъ Петрова добраться до Горемыкина. Затѣмъ, косвенно можно было задѣть и канцелярію по принятію прошеній на Высочайшее имя, во главѣ которой стоялъ добродушный и пользовавшійся всеобщей любовью генералъ-адъютантъ Рихтеръ. И вотъ, въ Одессѣ началось дѣло, о возбужденіи котораго обвиняемые по этому дѣлу Зеленко и Меранвиль, проживавшіе въ Петербургѣ, ничего не знали. Все дѣло направлялось изъ Петербурга, велось подъ личнымъ почти руководствомъ министра юстиціи и закончилось преданіемъ суду Зеленко и Меранвиля-де-Сентъ-Клеръ, которые должны были сѣсть на скамью подсудимыхъ передъ присяжными засѣдателями въ Петербургѣ. Зеленко былъ оправданъ, а Меранвиль осужденъ. Впослѣдствіи, впрочемъ, онъ былъ помилованъ и даже освобожденъ отъ русскаго подданства, послѣ чего сдѣлался французскимъ гражданиномъ и началъ пользоваться титуломъ какихъ-то своихъ предковъ французовъ, имѣвшихъ титулъ маркизовъ. Какъ бы ни была сомнительна роль, которую въ этомъ дѣлѣ игралъ жандармскій полковникъ Меранвиль-де-Сентъ-Клеръ и, по всей вѣроятности, Зеленко, все-таки въ дѣлѣ элементовъ уголовнаго преступленія, въ сущности, не было, и знакомство съ нимъ не могло не убѣдить въ томъ, что начато и энергично проведено оно было отнюдь не изъ-за того, чтобы привести къ пораженію Меранвиля или Зеленко, а для того, чтобы задѣть болѣе сильныхъ лицъ, стоявшихъ за ними.