Но достаточно было нѣкоторымъ евреямъ занять болѣе видное положеніе и оказаться богатыми людьми, чтобы со стороны конкуррентовъ, и отнюдь не русскихъ, а большею частью нѣмецкихъ (нѣмцевъ въ Москвѣ было всегда больше чѣмъ евреевъ), стали раздаваться крики о захватѣ Москвы евреями. Антисемитская пресса подхватила этотъ крикъ. Князя Долгорукова стали обвинять въ явномъ потворствѣ незаконному поселенію евреевъ въ Moсквѣ. Его упрекали въ томъ, что онъ поддерживалъ хорошія личныя отношенія съ Лазаремъ Соломоновичемъ Поляковымъ, строителемъ Московско-Курской дороги, учредителемъ Московскаго Земельнаго и Московскаго Коммерческаго банковъ. Поляковъ имѣлъ много друзей, но и не мало враговъ. Земельный банкъ, во главѣ котораго онъ стоялъ, обслуживалъ дворянъ землевладѣльцевъ московскаго района и ближайшихъ къ Москвѣ губерній. Банкъ имѣлъ тѣмъ большее значеніе, что не было дворянина-землевладѣльца, который бы не закладывалъ свое имѣніе и не становился бы въ нѣкоторую зависимость отъ банка. Земельные банки имѣли право выпускать облигаціи, т. е. пользовались эмиссіоннымъ правомъ. Они дѣйствовали подъ надзоромъ правительства, но за это имъ давалась какъ бы монополія въ данномъ районѣ; они избавлялись отъ конкурренціи другихъ банковъ. Въ томъ районѣ, гдѣ дѣйствовалъ Московскій Земельный банкъ, уже не могли дѣйствовать другіе ипотечные банки. Государственный Дворянскій Земельный банкъ учрежденъ былъ впослѣдствіи, когда министромъ финансовъ назначенъ былъ С. Ю. Витте. Будучи заинтересованы въ полученіи по возможности большей ссуды, дворяне-землевладѣльцы зависѣли до нѣкоторой степени отъ благосклоннаго къ нимъ отношенія со стороны правленія банка и его предсѣдателя Лазаря Соломоновича Полякова. Всѣ поэтому искали дружбы съ нимъ; при томъ и личныя качества Лазаря Полякова многихъ къ нему располагали. Онъ въ этомъ отношеніи не походилъ на своего старшаго брата — желѣзнодорожнаго «короля» въ Петербургѣ, Самуила Соломоновича. Лазарь Поляковъ считалъ какъ бы своимъ долгомъ оказать услугу всѣмъ кому могъ, и былъ въ состояніи это дѣлать, благодаря своему положенію въ указанныхъ банкахъ. Передъ ними всѣ заискивали. Однако, за внѣшнимъ расположеніемъ къ Полякову, въ возникшей антисемитской атмосферѣ того времени, создалась глухая вражда, обращенная не лично противъ Полякова, который ея не вызывалъ, а вообще противъ «еврея-Полякова» и отъ еврея-Полякова — на евреевъ вообще. Многихъ раздражало то, что кн. Долгоруковъ цѣнилъ Полякова и поддерживалъ съ нимъ постоянныя отношенія; вызывало неудовольствіе мѣстныхъ дамъ высшаго общества и то, что кн. Долгоруковъ оказывалъ вниманіе семьѣ Полякова и, въ частности, его женѣ. Ходили слухи, будто на одномъ балу во дворцѣ генералъ-губернатора кн. Долгоруковъ шелъ въ первой парѣ въ полонезѣ съ г-жей Поляковой. Кн. Долгорукова упрекали, что онъ слишкомъ поддается вліянію Полякова, хотя никто не осмѣливался говорить, что кн. Долгоруковъ лично матеріально заинтересованъ въ близости своей къ нему. Юдофильство кн. Долгорукова было главнымъ поводомъ къ тому, что ему пришлось оставить Москву. Началось «княженіе» вел. князя Сергѣя въ Москвѣ. Лозунгомъ его было — очистить Москву отъ евреевъ, «обрусить» Первопрестольную столицу. Великій князь, конечно, не имѣлъ ни малѣйшаго представленія о томъ, какъ надо управлять Москвой, и вдохновителемъ его сталъ правитель канцеляріи генералъ-губернатора Истоминъ, вѣрный исполнитель всѣхъ антисемитскихъ предположеній, выработанныхъ въ Петербургѣ. Оберъ-полицеймейстеромъ Москвы назначенъ былъ отличившійся выселеніями евреевъ изъ Риги, бывшій рижскій полицеймейстеръ, полковникъ Власовскій, тотъ самый, который сыгралъ такую печальную роль при коронаціи Николая II въ 1896 г. при катастрофѣ на Ходынскомъ полѣ.