Я вижу, как она меняется постепенно. Учится доверять мне, учится идти на компромисс. Понимает, что отношения – это история двоих, и оба должны вкладываться.
Я только боюсь за будущее, которое может разрушить то, что сейчас приходится строить по кирпичику в день.
Я не готов ее терять, но я не знаю, что дальше. Хватит ли у неё сил спокойно ждать, пока я разберусь со своими проблемами? Сможет ли она принять то, что я выберу для себя в итоге? Времени ужасающе мало. Сейчас середина апреля, лето настанет так быстро, что мы и заметить не успеем.
Но я просто так не сдамся. Рискнул связаться с ней однажды – рискну ещё, если потребуется. Просто так уже не отпущу.
- Стеф, в каких ты облаках витаешь? – вытаскивает меня из размышлений ее голос.
- В польских, Абрамова.
- Собрался домой?
- Не сейчас.
- Ты уедешь обратно в Польшу? – спрашивает спокойно, но волнение не спрятать от меня.
- Ты не хочешь, чтобы я уезжал?
- Я не могу указывать, что тебе делать.
Хитрая. Но я хитрее.
- Вопрос звучал не так. Хочешь или нет, чтобы я уехал?
- В номинации «самый тупой вопрос года» побеждает то, что ты сейчас спросил. Стеф, я не могу говорить об этом.
- Не отпустишь?
- Стеф!
- Абрамова, я серьезно сейчас с тобой.
- И я серьезно!
Заканчивает смешивать ингредиенты, отставляет салатницу в сторону и усаживается на стол. У неё это уже входит в привычку. Подхожу, устраиваю руки на ее бёдрах, заглядываю прямо в глаза.
- Ты веришь мне? – спрашиваю коротко, но в этом вопросе так много важного.
- Да.
- Сможешь верить и дальше?
Взволнованно смотрит, поджимая губы.
- Я буду стараться.
- Пожалуйста, Абрамова. Легко не будет. Но ты же сильная девочка?
Зажмуривается и наклоняется, прижимаясь ко мне. Обнимаю в ответ на это действие, позволяю ей просто уткнуться носом в мою шею и помолчать чуть-чуть.
- Сильная, – говорит после паузы. – Но иногда предпочла бы, чтобы не приходилось это проверять.
Нечего ответить ей. Боюсь, что придётся проверить, как бы я не хотел избежать этого…
- Давай больше не будем об этом?
- Сам начал, – поднимает на меня свои глазища, отдающие странным блеском. Никогда не надоест мне смотреть в них.
- Не спорю. Больше не буду, честно. Время обеда?
- Согласна.
Спрыгивает со столешницы так же легко, как забралась, и больше не показывает своего волнения. Но я знаю, теперь она всегда будет бояться, что однажды я сделаю ей больно.
Чувствую себя тварью последней, потому что она и боль – страшная смесь.
Буду любить так, как только смогу. Надеюсь, этого хватит.