Между тем съемка эпизода продолжалась.
Румата, приостановивших в дверях, огляделся.
У золоченого столика с закусками картинно выпивали, выгибая спины и отставляя поджарые зады, королевские гвардейцы, прославленные дуэлями и сексуальными похождениями. Возле камина хихикали худосочные дамочки в возрасте, ничем не примечательные и потому взятые доной Оканой в конфидентки. Они сидели рядышком на низких кушетках, а перед ними хлопотали трое старичков, некогда знаменитые щеголи, последние знатоки давно забытых анекдотов.
В углу, бросая по сторонам предупредительные взгляды, доедали тушенного с черемшой крокодила двое знаменитых художников-портретистов, а рядом с ними сидела в оконной нише пожилая женщина в черном — нянька, приставленная доном Гуэром к доне Окане…
Посередине зала стоял, расставив ноги в ботфортах, русский актер, изображавший дона Рипата, верного и неглупого агента Руматы, лейтенанта серой роты галантерейщиков, с великолепными усами. Причем с типичным лицом лавочника, как его представлял Том. Он, чисто плебейским движением засунув большие красные руки за кожаный пояс, стоял, слегка покачиваясь и переступая ногами. Делая вид, что внимательно слушает актера, игравшего дона Тамэо, путано излагавшего что-то по-английски, которого русский актер практически не понимал. Но судя по его лицу — слушал очень внимательно и даже реагировал точно по сценарию. «Молодчина», — подумал Томпсон и прищурился — один из освещающих площадку прожекторов развернулся и свет буквально ударил в глаза зрителям. Но не только им — блики появились и в объективе камеры, вызвав ругань режиссера. Сцена на минуту замерла, пока осветители наводили порядок в своем хозяйстве. Но вот вновь раздалась вожделенная команда: — Мотор!
Гвардейцы у столика приветствовали Румату бодрыми возгласами. Румата дружески подмигнул им и произвел обход гостей. Он раскланялся со старичками-щеголями, отпустил несколько комплиментов конфиденткам, которые немедленно уставились на белое перо у него за ухом и направился к дону Рипату и дону Тамэо. Когда он проходил мимо оконной ниши, нянька снова сделала падающее движение…
По сценарию, няньку напоили до изумления. Игравшей ее роль пожилой испанской актрисе удалось неплохо сыграть этот маленький эпизод, по мнению Тома.
— Чувствуется немалый опыт, — шепнул он Эмми, показав на «няньку». Не выдержав, Вайс тихонько рассмеялась, старательно прикрывая рот ладошкой. И тут же застыла в восхищении, так как в зал вошла Мэрилин, игравшая на этот раз фаворитку первого министра короля.