Татьяна Константиновна: но это что ж получается? Стоило ему только поманить, и ты как собачка бежишь к нему? А ухаживания? Цветы? Концерты-театры? Признания в любви и страсти? Маленькое колечко в знак безмерного уважения?
И тут я не выдержала и заржала. Здравствуй внутренний голос. Давно не общались, да?
Таня: все-таки, Татянконстинна, чистый ты совок. Вот совок - и все. Тебе нравится мужчина. Ты ему, судя по всему, тоже. Наконец-то выдался случай вам побыть наедине, а ты сразу строишь целый корабль дурацких гаданий, причитаний и сомнений. Хочется тебе с ним переспать?
Татьяна Константиновна: Хочется. Врать не буду. Но с чего ты решила, что он тебя зовет непременно трахаться? Может, ему правда в чем-то помочь надо?
Таня: да, подруга. Ты не просто дура, ты наивная дура. Женатый мужик отсылает дочку к бабушке, жена в отъезде, а он приглашает другую все еще симпатичную (надеюсь) даму в свою одинокую квартиру. Ну не иначе для каких-то серьезных дел. А какие еще варианты?
Ладно, понятно же, что пойду, чего дурью сейчас маяться? Нам сейчас надо бы с бабулей выйти погулять, благо жара спала, на улице легкий ветерок, “бриза”, как это невнятное дуновение тут называют. Старушка моя взаперти закиснет, пойдем с ней воздухом подышим.
А на улице и правда хорошо, особенно в тенечке. Конец апреля, уже можно жить. Ни тебе дождей уже, но и жара еще не давит - самое то время. В Израиле вообще идеальная погода стоит примерно два месяца - в апреле и ноябре. Ну иногда в марте и октябре, как в прошлом году. Жалко тут под боком никакого приличного парка нет, я бы Фанечку туда покатила. Есть, правда, что-то жалкое вон там, но надо через дорогу катить. Впрочем, водители тут перед пешеходным переходом останавливаются, так что и правда, пойдем-ка мы туда, к деревьям. Подхватила коляску и поехали мы с бабулей за кислородом, по дороге обсуждая всякие интересные вещи.
- Фаня, про родителей ваших что-то удалось разузнать?
- Убили их. В 1919. Не надо об этом, смотри какая погода хорошая, давай просто погуляем.
Вот и поговорили. Зачем я этот разговор завела? Только все испортила! Думала, что она как все старики начнет бесконечно молодость вспоминать и ей будет приятно. А она только расстроилась. И то сказать, молодость-то у нее была та еще. Сложная. Ладно, помолчим.
Пришли в парк, поставила ее коляску в тенечек, села рядом на скамейку, штаны свои широкие повыше подтянула, чтобы ноги загорели, откинулась на спинку лавочки - благодать! Помолчали. И тут Фаня моя выдает: