Я, конечно, читала кое-какие книжки про “попаданцев” - тех, кто каким-то образом попадает в другое время, в другое измерение. Только там они все, как один, делают много полезных вещей, изменяя ход истории. А что делаю в этом прошлом я? Я - живая женщина из плоти и крови. Но ведь и там, в прошлом, я была точно такой же. Очень странно. И не дает покоя мысль: а чтобы сделала Фаня, если бы она была там, в Крыму, на моем месте? Попыталась бы спасти подругу, как та спасала ее? Только что она могла сделать? Ничего. Но и ничего не делать было нельзя.
Так я размышляла, развешивая белье на крохотном “техническом” балкончике. Как говорится, одно из достоинств Израиля - белье быстро сохнет, хоть пять раз на дню стирай. Вот я и стираю как проклятая, слава богу, машинка, хоть и старенькая, но справляется. При чем тут белье? Я ж о тех странностях, которые начали со мной происходить после рассказов бабули.
Каким-то странным образом мысли перескочили в мое настоящее. Куда я вчера задевала пароварку? Недавно же готовила какую-то безвкусную гадость. Всегда здесь стояла, а теперь нет. Ну и где? Вот идиотка! Я ж ее внутрь газовой плиты засунула, где она сроду не была. Спрашивается: зачем? Все про мальчиков думаешь, прямо как подросток, вроде Эден.
Хотя Эден-то, похоже, уже не только “думает”. Тут девочки быстро созревают. Говорят, морской йод так действует. Дочке Томера пятнадцатый год всего, а грудь - как у восемнадцатилетней. Фигурка еще угловатая, но оформляется потихоньку. Так что нынешние четырнадцать - это как наши шестнадцать. Ну да, мне как раз шестнадцать тогда и было, несостоявшейся Сюзи Куатро. А Фаня в свои шестнадцать что делала в Одессе? Помогала маме Симе по хозяйству? Ой, только не надо меня в то прошлое перекидывать, хорошо? Я и здесь-то с хозяйством еле справляюсь.
Интересно, что за парень у Эден, для которого мы разучиваем достаточно серьезную вещь, которая, похоже, станет культовой, как и Кобейн с его подростковым духом. Смешное название и у этой песни, и у этой группы, а вот текст и музыка совсем не смешные. Хоть это тоже стопроцентно гормональное творчество, но в хорошем смысле, судя по тексту, который девочка мне притащила. Теперь у Эден “зеленый период” - то есть, часть недавно отросших волос выкрашена в ядовито зеленый цвет. Как волосы и усы Ипполита Матвеевича Воробьянинова после обработки контрабандной черной краской для волос, сделанной на Малой Арнаутской. Там, где Фаня жила. Посмотреть бы на эту Малую Арнаутскую. А есть ведь еще и большая! И Дерибасовская! И угол Ришельевской! Все как в этих смешных “дворовых” песнях, которые и сегодня помнят, хотя поют совсем другие вещи. Я представляю, как это в буквальном смысле зеленое создание возьмет гитару и начнет проникновенно сообщать своему мальчику, что она урод, слизняк, что пресмыкается перед ним, но как раз этим и хочет привлечь к себе внимание