- Погоди, у тебя презервативы есть?
Он - раз! - и съежился, сжался. Ну, не придурки эти мужики? Я, значит, заранее все планируя, покупаю белье, кофточку, навожу марафет, а этот дебил о самом элементарном не позаботился?! Ну вот что с ними делать? Ладно уж, раз мне было так хорошо - и этого хорошо теперь надолго хватит! - не буду я тебя, Леха, гнобить. Не приведи господь, импотентом сделаешься. А способов удовлетворить мужчину без презерватива существует великое множество. Так что вот тебе парочка подарков от Татьяны Константиновны, нелегалки из Краснотурбинска. И Леха так благодарно откликнулся, что сосед за стеной хрюкнул еще раз. Чтоб ему на здоровье было.
Подвез он меня домой, опустошенную и, наверное, сверкающую довольной рожей. Почему “наверное”? Потому что в самый интересный момент вспомнила я Томера и чуть не испортила всю эту историю. Но собрала волю в кулак и кончила с Лехой, а не с Томером. Иначе было бы нечестно.
- Мы когда увидимся, Таня?
- Я позвоню.
Это не отмазка, Леха. Позвоню, точно. Не беспокойся. Ты у меня еще на Иерусалим в плане.
Фаня, естественно, все поняла. У нее на это нюх, как у ищейки. Лена быстро попрощалась и свалила, а мы с бабулечкой моей сели поболтать от души. Нет, не про сексуальные игрища и забавы, а, что называется, за жизнь. Я вся прямо светилась, да и старушка моя разулыбалась. Хорошая она бабка, все понимает, все чувствует, при том, что жизнь у нее была не сахар совсем. Кстати, надо бы ей сахар померять.
А потом я набралась смелости и спросила:
- Фаня! А кроме Блюмкина, Попова и Натана, вы любили кого-нибудь?
- Ну, а как ты думаешь? Любила, конечно. Ты же знаешь, мы, женщины, без любви не можем совсем.
И подмигнула. Так и расцеловала бы ее!
ГЛАВА ВОСЬМАЯ. ДВА БОЙЦА. ТЕЛЬ-АВИВ, 1945
Михаль закричала, заплакала, бросилась матери на шею. Фаня скинула свой огромный солдатский мешок на пол, подхватила дочь и тоже чуть не разревелась. Так они, обнявшись и спотыкаясь, вдвоем прошли в комнату, плюхнулись на диван. Михаль крепко прижалась к матери, Фаня гладила ее по голове, целовала в макушку, приговаривала что-то глупое, что обычно говорят после долгой разлуки. Что-то “как ты выросла!”, “ты у меня совсем большая стала!”, “какая же ты красавица!”
Из кухни вышел Меир, вытирая руки подолом фартука.
- Привет, дорогой! - весело сказала Фаня, продолжая обниматься с дочерью.
- Привет, - Меир развернулся и вернулся на кухню.
Фаня еще раз поцеловала девочку, шепнула ей на ушко: “Я сейчас!” и пошла вслед за Меиром.