- А ты знаешь, что твой отец - член ЭЦЕЛ? Ты бы в него тоже стреляла, чтобы не допустить переворота?
- Конечно, нет! Мы с папой это обсуждали.
Обсуждали они! “С папой”! А с мамой не хотела это обсудить? Мама у вас что, кухарка, прачка, и все? Ладно, проехали.
- А с мамой не хотела это обсудить? - все же сказала она.
- Мам! - Михаль произносила это с характерным английским прононсом, получалось что-то вроде “Мо-ом”. - Ты же вместе с нами, что обсуждать? Да и сам Бегин приказал прекратить сопротивление, заявил, что не хочет братоубийственной войны, оказался умнее своих сторонников.
- Стоило это того?
- Стоило. Только папа так не думает. Мы с ним даже поссорились: “Вся в мать!” он сказал, - Михаль засмеялась. - Ясно, что в мать, в кого же еще!
Как потом будут спать те, кто отдал приказ, и те, кто его выполнил, размышляла Фаня, намыливая серую от грязи рубашку бойца ПАЛЬМАХа и ожесточенно отдраивая ее на стиральной доске. А как спали по ночам те, кто отправлял ребят в британские тюрьмы только за то, что они были “ревизионистами”, не желающими подчиняться генеральной линии руководства ишува? Спокойно они спали. И этот артиллерийский офицер из России, точно положивший снаряд в “Альталену”, будет спать спокойно. И те, кто с интересом наблюдал за “инцидентом”, попивая кофе в тель-авивских кафе на набережной - они тоже будут спать спокойно Потом, как всегда, всё оправдают исторической необходимостью, сожалея о жертвах, но уверяя при этом, что другого выхода не было. А может, и правда другого выхода не было?
Когда Меир назвал меня предателем, я возмутилась, думала Фаня. Так ли уж он был неправ? Я сегодня занимаюсь обучением бойцов Хаганы, сторонников тех, кто сознательно и целенаправленно губил своих братьев, вместо того, чтобы сражаться с ними. Нет, возражала она самой себе, я учу молодых и неопытных ребят защищать свою жизнь. Потом разберемся, у кого какие политические пристрастия. Но червячок внутри не отпускал. Бог его знает, что правильно, что неправильно. Такое наступило время. Главное, чтобы выжила Михаль. А остальное - пустое.
Тель-Авив снова бомбили, на этот раз уже египтяне, грозя заблокировать город с юга. Иорданский легион удерживал район Старого города Иерусалима, Иудею и Самарию. С севера нависали армии Ливана и Сирии. Объявили войну далекие Йемен, Ирак и Судан. И это не считая местных арабов, не желающих отдавать евреям ни пяди земли. Шансов удержаться не было. Как не было и настоящей армии, так, ополчение, можно сказать.