Еще чего не хватало!
- Не знаю, наверное, нет
- Почему?
- Во-первых, зачем это ей? Во-вторых, зачем это тебе? И в третьих, зачем это мне?
Он усмехнулся.
- Во-первых, ей будет со мной веселее, я много историй знаю. Во-вторых, ты мне нравишься, и я хочу больше времени проводить с тобой, а ты без нее не можешь. И в третьих, может, когда ты меня получше узнаешь, я тебя не разочарую. А там, глядишь, и сладится что-то…
- Какой ты шустрый, Леха! Нет, дорогой. Деньги мне платит ее дочка, женщина сурового нрава и твердых принципов. Не думаю, что она обрадуется, что у метапелет ее матери появился ухажер. Так что вряд ли у нас с тобой что-то сладится.
- Ну, как скажешь, - обиделся, конечно. А лучше было бы если бы я ему голову морочила и врала? Нет уж. Так проще. Для обоих.
Он что-то нацарапал на салфетке и протянул мне.
- Это мой телефон. Если передумаешь или вдруг - случись такое! - захочешь пообщаться, то вот мой телефон. Если не отвечу - оставь сообщение на автоответчике. Хорошо?
Что я ему скажу? Что салфетку выкину, как только мы расстанемся? Ладно, вновь пожала плечами, этот жест у нас, женщин, может означать все, что угодно, от согласия до несогласия.
Проводил он меня до дому, прощаясь, хотел мою руку в своей задержать, романтик эдакий. Но я ладошку-то спрятала, незачем, Леха, незачем нам тешить себя пустыми надеждами. Ни тебе, ни мне. А салфетку я, как потом оказалось, не выкинула. Забыла.
- Быстро ты! - удивилась Фанечка моя, а Михаль удовлетворенно кивнула. Ну да, не было меня чуть больше часа, для свидания всего-ничего.
Дочка с правнучкой ушли, а мы с Фаней пошли совершать ежевечерний ритуал. Вот и вся любовь.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ. ПОКУШЕНИЕ. МОСКВА, 30 АВГУСТА 1918
С утра накрапывал мелкий дождик. Потом распогодилось. Георгий собрал всю тройку на Божедомке, объяснил задачу:
- Сегодня для нашего дела будет довольно сложный день: утром в Петрограде убит Урицкий!
>
[31]
Дора ахнула:
- Наши?
Георгий сделал загадочное лицо.
- Ничего пока сказать не могу, кроме того, что сведения верны, за их достоверность ручаются на самом верху.
- Это кто это ручается? - недоверчиво спросила бывшая каторжанка.
- Ручаются, - усмехнулся Георгий. - Дзержинский уже отправился в Питер, и запланированные ранее митинги могут отменить из-за опасности новых покушений. Но мне пообещали, что всеми силами постараются уговорить Старика выступить. У него на сегодня намечено две речи: в Басманном на Хлебной бирже, потом на гранатном заводе…