— Ну вот, например, я могу сама формировать свой образ, одежду, могу даже смотреть в телефон, — она извлекла из сумочки коммуникатор. — Похож? А в том мире я разве что меч могу создать.
Она отложила телефон и достала откуда-то из-за спины легкий арбалет. Тетива была взведена, и стрела лежала на своем месте.
— Пуфф! — сымитировала она выстрел, дернув ложе вверх. — Шутка!
Арбалет пропал, а я попытался понять, успел ли я испугаться перспективы получить стальной болт в живот. Пусть и виртуальный, вроде бы.
— А если бы выстрелила? — хмуро поинтересовался я.
— Что ты, я бы не стала. Ты мне нравишься, — Уна закинула ногу на ногу и огляделась. — Вот, значит, какой он, этот умирающий мир.
— Умирающий? В каком месте он умирающий? Живее всех живых!
— Ты видишь только часть картины, — Змея грустно улыбнулась. — Интересно, конечно. Раньше мне удавалось оказаться на грани физического мира только в самом конце. Когда делать там уже было нечего…
— Раньше? — я не понимал, но очень хотел узнать. — А сейчас есть что делать? Объясни!
— Сейчас тут еще можно жить, — вздохнула она. — Если есть физическое тело, конечно. Но это ненадолго, поверь. Вы обречены и все это скоро исчезнет, пропадет, как туман.
— Что это? Парк? Люди?
— Ваша цивилизация, человечество, — она посмотрела мне в глаза. — Это грустно, понимаю, но это почти неизбежный ход событий.
Почему-то я ей сразу поверил, столько горечи и какого-то абсолютного знания было в ее словах. Стало неуютно и как-то нервно. Даже солнце воспользовалось случаем и скрылось за облаком.
— И с чего это компьютерному персонажу выдавать такие пророчества? — я засомневался, а не розыгрыш ли все это, чтобы повеселить Уну.
— Даже не знаю, — Змея пожала плечами и как будто задумалась. — Может быть, когда-то давно одна Ур-Тау У’т ошиблась, и теперь хочет повлиять на происходящее. Может такое быть, скажи Макс-Гремлин?
— Вполне, — я пожал плечами. — Только я сомневаюсь, что нам что-то угрожает. Слишком все хорошо, весна, солнце, хорошее настроение…
— Зачем человечеству существовать дальше? — Уна откинулась на спинку скамейки и уставилась куда-то вдаль. — Я видела ваш мир, ваши стремления и достижения... В них нет ничего, что могло бы помочь спастись во время надвигающейся катастрофы. Ты не поймешь и половины того, что я скажу.
Уна говорила негромко и совершенно спокойно. Так, наверное, могут говорить с мертвой рыбкой в аквариуме, немного сожалея о ее судьбе и обстоятельствах, к этому приведших.
Мне хотелось прервать ее и возразить, объяснить ей, насколько она заблуждается, какими большими шагами движется вперед наука, растет качество жизни, развивается человечество. Но пока я подбирал слова, на меня валились все новые и новые, тяжелые как гранитные валуны слова.