– Так что – дохлая моя задумка, Петр Александрович?
– Не совсем, Миша! Не совсем. И я, кажется, могу тут тебе помочь. Партийные документы ВКП(б) – КПСС у нас в полном объеме, с двадцатых годов. А без партии-рулевого у нас в стране, сам должен помнить, было никуда! И по этой самой линии и Десятая воздушная, и ее Особый отдел был обкому партии Южно-Сахалинской области – так она до лета 1946 года именовалась – был подотчетен. И информировать партийные власти о всяких чепэ военные были обязаны! Так что самолет союзников, если его еще и сбили наши соколы, непременно в эти отчеты и донесения должен был попасть!
– Ну-у, Петр Александрович, что бы я без вас делал! – Алдошин разлил арманьяк по маленьким рюмочкам. – За вашу светлую историческую голову!
– А еще тебе, Миша, надо наших краеведов потормошить. Я тебе списочек сейчас дам. Они хоть люди старые, суетливые, а порой и надоедливые, а все ж пользу иногда приносят. Кстати, и в Долинске такой «кузнечик» живет. И обрати внимание на первое и второе имена в списке. Эти люди приехали на Сахалин в пятидесятых годах, опубликовали по несколько книг о первых послевоенных переселенцах. По своему опыту знаю, что, написав книгу, имеешь еще несколько блокнотов или тетрадей неиспользованных материалов!
– Спасибо! Когда в партийные «конюшни» допустите-то?
– А хоть и сейчас! Возьми пока в читальном зале описи, выписки сделай и мне заявку занеси перед уходом. Я завизирую, и завтра дела из хранилища спустим…
Алдошин просидел в архиве до конца недели: партийные архивы оказались обширными и многословными. По целому дню «лопатить» документы терпения у Михаила не хватало, да и затылок к обеду уже начинало ломить. Большинство протоколов и документов к тому же оказались в рукописном виде. И уйма времени уходила только на разбор почерков и вникание в суть витиеватых порой предложений. Раздражали Михаила и бесконечные ссылки на мудрые указания товарища Иосифа Виссарионовича Сталина и даже цитаты из его газетных статей. Продраться сквозь эти почерки, выцветшие чернила и зубодробительные славословия было непросто, и Алдошин несколько раз ловил себя на отчетливом желании схалтурить. Забросить весь этот архив к чертовой матери и отрапортовать Абверу, что ничего не найдено. Ну, не станет же перепроверять!
Однако пара листов бумаги, приготовленных Алдошиным для заметок и выписок, медленно, но верно превратились в полтора десятка. «Улов» был не слишком богатым, но кое-что нащупать удалось. Конечно, все это пока было «промежуточным», второстепенным. Каждую фамилию, дату или ссылку на любопытный факт следовало еще проверять и уточнять. Причем пока Алдошин даже не представлял себе – где и у кого все это можно проверить. И можно ли вообще?