Мир вокруг взорвался движением.
Я видела каждое колыхание воздуха при чьем-то вздохе, головокружительный танец пылинок в лучах света, медленно поднимающееся к своду зала тепло от свечей и так же медленно опускающийся холодный воздух.
А потом все пришло в норму, вернулось к привычному мне темпу, и я медленно выдохнула, чувствуя дрожь в коленях.
В пару неловких движений я дошла до лавки и села на ее край, как-то равнодушно отметив для себя пропажу певчих, уход которых я вряд ли могла бы не заметить.
– Защитница? – Магистр Ирвин обеспокоенно присел рядом со мной, тревожно заглядывая мне в лицо.
– Все хорошо. Да, все хорошо, – повторяла я как мантру, прислушиваясь к собственным ощущениям. В голове все еще гудел властный голос, повелевающий найти его обладателя. А вот резонанс в теле, наоборот, – вроде бы поутих, стал не таким неприятным, будто бы даже более близким мне, совпал со мной и перестал болезненно раздражать.
– Вы уверены?
Я повернула голову к магистру и вдруг легко, играючи, даже не поняв, как это сделала, прочитала его мысли. Не чувства, как раньше, а тот самый мыслительный монолог, что идет в голове каждого из нас. Он стал видимым для меня, как страницы старинной книги… которая постепенно подходила к концу.
Настоятель отшатнулся, и я ощутила что-то, схожее с резким щелчком по носу, только на каком-то другом уровне. Чужие мысли исчезли.
– Я… Вы!.. – Магистр пытался найти слова, его бледная кожа на лице пошла багровыми пятнами.
– Простите меня. Я… не знаю, как это случилось. Никогда раньше я не делала так, клянусь именем Светозарной! – Я умоляюще подняла перед собой ладони, ощущая, как краска стыда заливает лицо. То, что я увидела, не было для меня предназначено. Но объясняло слишком многое.
Я убила твоего внука и привезла его тело… Ты должен ненавидеть меня, но ты беспокоишься обо мне. Твоя горечь пожирает тебя изнутри, но ты простил меня, даже не успев обвинить… Как я могу смотреть теперь в твое лицо?
– Простите, магистр… Простите меня, если бы я могла это изменить… – Я почувствовала, как к горлу подступил горький комок, а по щекам побежали слезы.
Старик, тяжело опираясь на трость, снова сел рядом и положил руку мне на плечо.
– Отпусти это, защитница. Мне не за что тебя прощать, это была Ее воля и его желание. Иногда защитник веры – лишь безвольный исполнитель в божественных руках. Все же люди слишком далеки от божеств, чтобы понимать их план. А те, в свою очередь, не всегда готовы считаться с чувствами своих избранников. – Я старалась утереть слезы, но сухие пальцы поймали мою ладонь и аккуратно сжали. – Слезы это не слабость. На твою долю выпадет множество испытаний, твоя сила будет расти, и только умение искренне горевать о чем-то, умение сопереживать сохранит твое достоинство.