– Благодарю, намного лучше, – ответила я абсолютно искренне, но взгляд снова вернулся к сидящей возле очага Миле. – Комтур, могу я попросить вас сделать с ней то же, что вы сделали со мной?
Ханс некоторое время смотрел на женщину, потом нахмурился, видимо поняв причину моей просьбы.
– Это не исцелит ее, – предупредил он меня.
– Я понимаю, но ведь это облегчит ее боль?
– Не всякую боль стоит приглушать. – Ханс, поджав губы, еще мгновение смотрел на хозяйку дома, что молча снова принялась за готовку, потом медленно кивнул. – Хорошо.
Встав с колена, брат-рыцарь подал мне руку, помогая подняться, и пока я обводила взглядом чуть ошарашенные и слегка блаженные лица графа и его офицеров, подошел к хозяйке дома. Я тут же последовала за ним в надежде подсмотреть хоть что-то полезное.
Комтур опустил правую руку на плечо стоящей к нему спиной женщины, развернул ту к себе лицом, кажется, едва ли не против ее воли, и коснулся указательным и средним пальцами левой руки ее лба.
– Отринь. – Он сказал это тихо, спокойно, без каких-либо особенных интонаций, но что-то заставило меня напрячься. Казалось, что я слышу не только его голос, но и нечто иное. Какое-то низкое вибрирующее гудение за гранью человеческого восприятия, что внезапно стало доступно моему уху.
И все пропало.
Пропал гул и пропал безучастный взгляд Милы, глаза ее наполнялись слезами. Всхлипывая, она вытерла их худой морщинистой рукой, пока храмовник гладил ее по укрытой платком голове, как несмышленого ребенка.
Мы встретились с Хансом взглядом, и он чуть прикрыл глаза, а потом, все так же крепко держа Милу за плечо, вывел ее из дома.
В горнице повисла тишина. Я смотрела в сосредоточенно-отрешенные лица оставшихся в доме мужчин, понимая, что и на них произвело впечатление то, что случилось. Наконец, решив, что молчание затянулось, я деликатно кашлянула в кулак.
– Что ж, давайте вернемся к делам?
Мгновение они смотрели на меня непонимающе, а потом один за другим, словно вынырнули из каких-то своих мыслей, закивали, выражая вслух согласие.
– Итак… с вашего позволения, милорды, я пришла обсудить весьма щепетильную тему… – начала я издалека, видя, как они постепенно приходят в себя, возвращаясь в нашу суровую реальность и к жизненным проблемам.
Интересно… получается, что воздействие комтура не носит строго точечный характер. Сначала я, потом – Мила, а зацепило так или иначе всех вокруг…
Граф, проведя ладонью по лицу, оперся руками на стол, где расстелили нашу походную карту, вид у него был человека, который только что или познал истину, или был как минимум близок к этому.