– Почему «Принятия», если вы сказали отринуть?
Поперхнувшись воздухом, Ханс посмотрел на меня, потом возвел очи к серо-белесому небу, видимо зарекаясь чему-то удивляться, и пояснил:
– Потому что отринуть человек должен то, что ему мешает. Душевную горечь, гнетущие воспоминания. А принять то, что все уже случилось и нужно жить дальше. Найти себе цель. А разве королевская семья имеет доступ к Священному Писанию?
– Что? – Я непонимающе захлопала глазами. – Почему вы это спрашиваете?
Ханс взглянул на меня испытующе и несколько подозрительно, потом покачал головой.
– То, что вы сказали, защитница. «Отринь». – Он произнес это слово, и я поняла, что оно звучит не так, как обычная речь. Казалось, словно это совсем другой язык, и теперь без потусторонних звуков на заднем фоне мне это стало ясно как день. Комтур меж тем продолжал: – Это храмовое наречие. Его не изучают нигде, кроме как в комтуриях. Откуда защитница его знает?
– Да… сейчас я слышу, что это не мой родной язык, но он мне понятен. Когда вы сказали это слово Миле, я слышала за ним гул… будто кто-то зацепил пальцем толстую, туго натянутую струну. – Попытавшись восстановить в памяти этот звук, я закусила губу. Получалось тяжело, хотя, казалось бы, воспоминания были свежее некуда. Звук как бы ускользал из головы, становясь зыбким отголоском.
Комтур, внимательно следя за моими мысленными изысканиями, недовольно хмыкнул.
– Как жаль, что вы не храмовник. Если я правильно помню историю королевской семьи – обращаться с Ато вас никто не учил?
Я покачала головой – Рудольф упоминал об этом в самом начале нашего «знакомства». Каким-то образом получив семейный дар чувствовать ложь, род Латисских потерял способность к распространенным манипуляциям с Ато, и эта ситуация изменилась только тогда, когда я поменялась с настоящей принцессой местами. Что-то пробудило доставшиеся от Изерды силы во мне, вернее – в крови этого тела, если можно так сказать.
– Плохо. Но, с другой стороны, это может быть и полезным. Главное, чтобы вам достались лучшие учителя.
– Потому мне и надо попасть в Алую крепость, Ханс. – Я доверительно взяла комтура за локоть, умоляюще заглядывая ему в глаза. – Я чувствую людей даже тогда, когда уже сама не хочу этого. Я не могу совладать с силами, которые Она вплела в меня, мне недостает знаний и умений, и где еще, как не в Алой крепости, мне обрести недостающее?
Комтур вглядывался мне в лицо некоторое время, но я при всем желании ничего не почувствовала в этот раз. Очевидно, мастерство владения решает больше, чем наличие сил… ну или же в этот щит нужно ударять много, очень много раз, чтобы он сломался. Тем не менее наши переглядки закончились тем, что он прикрыл глаза и отвернулся, едва ощутимо шевельнув локтем, чтобы освободиться от моих цепких пальцев.