– Обучение послушников начинается с основ храмового наречия, но, очевидно, с тобой мы эту часть пропустим. Хоть и не ясно, откуда ты его знаешь, главное, что наречие тебе известно…
– Прошу прощения, комтур, но я не согласна. Я понимаю его, но понятия не имею, как говорить на нем самостоятельно. – Воздев указательный палец к потолку, я отрицательно покачала им, подчеркивая важность своих слов.
Ханс нахмурился, выразительно пошевелил бровями, обдумывая услышанное, и тяжело вздохнул.
Да, вот такая незадача, досталась тебе ученица черт-те что и сбоку бантик.
– А все предыдущие защитники обучались в храме? – Вопрос терзал меня уже достаточно давно. Харакаш говорил, что все божественные протеже до меня были из простого народа. Из книг я знала о том, что Коррин был храмовником, но о других никаких уточнений не было.
Мой вопрос явно вызвал затруднения у Ханса – он, задумчиво прищурившись и глядя куда-то сквозь меня, замолчал на добрые две-три минуты, потом медленно и очень неуверенно качнул головой:
– Если память не подводит меня, только трое, кроме защитника Коррина, обучались при храмах Светозарной.
– Получается, что не все знали храмовое наречие? – Меня не покидает мысль, что все это как-то не сходится.
С одной стороны, это наречие – важная часть, этакий ключ к способностям, дарованным божеством. С другой стороны, им явно владели не все. Или же его можно изучить где-то в другом месте?
Комтур вздохнул:
– Об этом доподлинно неизвестно, защитница. Я могу только сказать, что в летописях зафиксированы случаи использования божественных сил всеми защитниками веры, каких знала история нашего народа. Несколько из них были даже неграмотны, так как вышли из простого люда. Ирнаот, например, был землепашцем, а Лиам – рыбаком, так что говорить об их знании храмового наречия с уверенностью я не могу. С другой стороны, вы же знаете его откуда-то?
Испытующий взгляд моего нового наставника, который словно не был еще до конца уверен в моих умениях, заставил меня недовольно поджать губы. Комтур являлся невероятно ценным союзником и хорошим источником знаний и умений, но с ним приходилось быть очень осторожной. Постоянное ощущение танцев на скользком льду, необходимость соответствовать какому-то образу, который я еще не до конца сама понимала, – это все лишь добавляло нервозности.
– Откуда-то знаю. Единственное, что я могу предположить, так это вмешательство Светозарной. Она… – Я задумалась, припоминая нашу единственную личную встречу в храме. – Что-то сделала со мной. Разобрала и собрала заново. Даже не знаю, как это объяснить иначе, Ханс.