Катька – пограничная собака (Таразанова, Жадан) - страница 19

Взрыв прогремел почти сразу — колёса барбухайки полетели в разные стороны, поднялся столб пыли. Потерявшие дар речи бойцы посмотрели на Порядина с мистическим восхищением: «Откуда ты знал?» Пострадавшим пассажирам барбухайки оказали помощь, — санинструктор 25-й горной ехал на броне, — были там и погибшие…

С 24-й заставы услышали взрыв и увидели столб пыли, в считанные минуты была выслана группа быстрого реагирования, — все были уверены, что подорвалась БМП с ребятами. Обстреляв по пути окрестности, — мало ли что, — подъехали к промоине, увидели раскатившиеся колёса барбухайки, и уже в бинокль наблюдали за благополучно продолжившей свой путь бээмпэшкой.

Причем, на таких подрывах частенько зарабатывали «мирные» — за подрыв каждого вида техники существовали определенные расценки, — премии от душманов. Дехкане шли на это не из какой-то ненависти к «шурави», а из элементарного желания поправить своё бедственное материальное положение: за определённую сумму крестьянин должен был выкупить у духов противотанковую мину, установить её, а, когда она сработала, в зависимости от результата, получить своё вознаграждение.

Проверка каравана, слева духи предлагают ротному взятку.

Когда начиналась очередная серия подрывов, этих дилетантов военного дела отлавливали и сдавали приехавшим особистам. Для временного содержания пленных приспособили будку от машины-хлебовозки, которой разжился где-то техник Коля Дёмин, и уговорил ротного оставить её на заставе: «Пригодится, товарищ капитан!»

Окрашенная в тёмно-зеленый цвет, с металлическими закрывающимися дверями, на палящем афганском солнце она была первым подобием микроволновки, — внутри можно было печь пироги. И только ночью наступала прохлада.

Утром, обходя посты в сопровождении неугомонной Катьки, ротный вспомнил, что в будке томится привезенный накануне замполитом с 25-й горной очередной «подрывник».

— Как там наш пленный? — спросил он у стоящего на четвертом (дальнем) посту Филиппова, которого всегда старались спрятать подальше от глаз приезжающего начальства. Ефрейтор с готовностью распахнул металлическую дверь.

— Слава ВДВ! Советский Союз! — громко, на чистейшем русском языке, практически без малейшего акцента, донеслось из глубины будки. После чего показался пленный в чалме и афганской одежде. Даже для Катьки этот демарш оказался неожиданностью: результат лингвистических упражнений скучающих на посту десантников, обучивших пленного русскому языку в столь короткие сроки, обманул её тренированный слух.

Слегка опешивший ротный только и смог произнести: «Хорош издеваться над врагом!»